Александр III. Истоки русскости

Мы полагаем, что в годы царствования Александра III наука была востребована российским хозяйством и государственным аппаратом гораздо больше, нежели до этого. Нередко крупные промышленники, финансисты и государственные чиновники обращались за консультациями к ученым. Например, Д. И. Менделеев очень часто откликался на такие обращения и никогда не искал от этого материальной выгоды. Хорошо понимая такую повседневную хозяйственную жизнь, С. Ю. Витте решил «упорядочить» такое его участие и в 1893 году назначил Менделеева управляющим Главной Палатой мер и весов Министерства финансов (когда-то и учрежденной по инициативе Дмитрия Ивановича). И со стороны Витте это явилось разумным и справедливым решением, ведь великий химик огромное количество времени уделял именно вопросам российской экономики и этому нужно были придать государственный характер.

Труды Д. И. Менделеева «Заветные мысли», «Проблемы экономического развития России», «К познанию России» дали глубокое исследование пореформенного развития страны. И ученый стал принимать прямое участие в работе правительственных комитетов по таможенной и налоговой политике и неоднократно предоставлял министерствам свои научные заключения по конкретным и стратегическим вопросам. В александровскую эпоху великий ученый имел серьезное влияние в верхах управления страной.

Император был восприимчив к новым техническим открытиям. Например, новейшие линии связи были впервые устроены и стали надежно действовать в его гатчинском дворце. Царя интересовали новые научные разработки в деле развития русского флота. Например, именно он решающе поддержал изобретателя подводной лодки Степана Джевецкого. Случилось так, что разработанный этим инженером проект «забуксовал» в государственных канцеляриях. Но о нём услышал император и пожелал лично познакомиться не только с идеей, но и самим результатов трудов Джевецкого. Более того, он приказал провести испытания подлодки лично при нём на гатчинском Серебряном озере, отличавшемся чистотой и прозрачностью своей воды.

Александр II с императрицей Марией Федоровной сели в лодочку и отплыли подальше от берега, наблюдая за приготовлениями изобретателя подводного корабля. И вот этот небывалый корабль погрузился в воду и стал крейсировать по озеру, а потом и… прямо под царским суденышком! Подлодка маневрировала совершенно послушно своему создателю, и царь был восхищен изобретением.

А когда после испытания изобретатель выбрался из люка своего судна, то он принес императрице роскошный букет орхидей и со словами: «Дар Нептуна Вашему Величеству» император по достоинству оценил галантность и смелость изобретателя, но ещё выше оценил его творческий гений. Он сказал, что имеет место великое изобретение и российский флот должен им поскорей воспользоваться. И в тот же день (!) морской министр получил повеление приступить к изготовлению первых пятидесяти подлодок. И это было исполнено менее чем через год! (Каковы темпы внедрения новейшего изобретения?) Сперва подводные лодки делали одноместными, но вскоре разработали и трехместный вариант.

И в целом к вооружению и оснащению армии, как и к её экипировке, самый миролюбивый император России всегда проявлял самое живое и заботливое внимание. Приведем два примера такой реальной заботы.

Царь-Миротворец имел собственный немалый военный опыт. И его оценка вооружения и экипировки русской армии во многом была резко отрицательной. И в этом он был совершенно единомыслен со своими лучшими современниками. Один из них – это знаменитый художник Василий Васильевич Верещагин, прошедший несколько войн, участвовавший во многих боях, за храбрость награжденный Георгиевским крестом. Так Верещагин в своей статье «Из опыта походов» вот как написал об экипировке наших солдат: «Необходимо, чтобы солдат наш сбросил бы с себя иностранную форму, которую он еще имеет, и оделся в полушубок с теплыми рукавицами и носками, наловчился бы во всех маневрах, изворотах и движениях зимой».

Верещагин знал, о чём писал, ведь русская армия на Балканах зимой имела большие потери обмороженными и совсем замерзшими людьми именно от крайне непрактичной для наших условий иностранной формы…

Эта статья художника-воина была написана в горячую поддержку перемен в снаряжении армии, начатых Александром III сразу же после восшествия на престол. Император хорошо знал о всех недостатках военной формы отцовских времен, ведь он не любил западную военную стилистику и совершено признавал удобство и практичность русской национальной одежды. Этим он и руководствовался, и в армии ввел новый военный костюм, гораздо более удобный, да и, безусловно, по родному воспринимаемый солдатами как создание чисто русское, «превратив солдат в офицеров в картинных коренастых мужиков “a la Russe”».