Александр III. Заложник судьбы

Все 15 подсудимых были осуждены на смертную казнь, но судьи ходатайствовали перед императором о смягчении приговора для восьми из них. Александр не только удовлетворил ходатайство, но еще для двоих смягчил наказание.

Мария Александровна Ульянова умоляла сына написать прошение о помиловании. Он ей ответил:

– Представь себе, мама, двое стоят друг против друга на поединке. Один уже выстрелил в своего противника, другой еще нет, и тот, кто уже выстрелил, обращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить.

Мать продолжала его умолять, и наконец Александр подал прошение, но просил не за себя, а за нее: «Я вполне сознаю, что характер и свойства совершенного мною деяния и мое отношение к нему не дают мне ни права, ни нравственного основания обращаться к Вашему Величеству с просьбой о снисхождении в видах облегчения моей участи. Но у меня есть мать, здоровье которой сильно пошатнулось в последние дни, и исполнение надо мною смертного приговора подвергнет ее жизнь самой серьезной опасности. Во имя моей матери и малолетних братьев и сестер, которые, не имея отца, находят в ней свою единственную опору, я решаюсь просить Ваше Величество о замене мне смертной казни каким-либо иным наказанием. Это снисхождение возвратит силы и здоровье моей матери и вернет ее семье, для которой ее жизнь так драгоценна, а меня избавит от мучительного сознания, что я буду причиной смерти моей матери и несчастья всей моей семьи».

Прошение не было удовлетворено: сколько народу бы уложили страшные бомбы со свинцовой шрапнелью и ядом!

Из Петропавловской крепости приговоренных этапировали в Шлиссельбург. В последний момент Иосифу Лукашевичу казнь заменили ссылкой. Рано утром 8 мая пятерых осужденных оповестили, что бренная жизнь для них заканчивается. Казнили сперва троих: Пахома Андреюшкина, Василия Генералова и Василия Осипанова. Затем Ульянова и Шевырёва. Надзиравший за проведением казни товарищ прокурора Санкт-Петербургского окружного суда Щегловитов в отчете своем написал: «Шевырёв и Ульянов взошли на помост бодро и спокойно, причем Ульянов приложился к кресту, а Шевырёв оттолкнул руку священника. После этого их повесили». Все пятеро были похоронены в братской могиле на берегу Ладожского озера.

Каких улучшений народу добились они своей смертью? Россия нуждалась в юристах, врачах, педагогах, биологах, химиках… Вот где могли бы они принести настоящую пользу.

Владимиру Ульянову было 17 лет, когда казнили брата. Он на всю жизнь запомнил, как от их семьи шарахнулись друзья и знакомые. Перестал бывать даже старенький учитель, приходивший по вечерам играть в шахматы.

Но Александр III не перекрыл дорогу семейству Ульяновых. Владимир окончил гимназию, начал учебу в Казанском университете, откуда отчислили за участие в революционном кружке; экстерном окончил Петербургский университет. Дмитрий окончил гимназию и четыре курса Московского университета, после чего был отчислен за революционную деятельность. Анна окончила Симбирскую женскую гимназию и Бестужевские высшие курсы в Петербурге. Мария окончила Московскую женскую гимназию, а с осени 1898 года слушала лекции на химико-физическом факультете Нового университета в Брюсселе.

В наше безудержно-лживое время некая Лариса Васильева, выдающая себя за президента какой-то ассоциации женщин-писательниц всего мира, в книге своей «Кремлевские жёны» сделала ошеломляющее открытие: Александр Ульянов был сыном Александра III и решил свести счеты с папашей. Якобы в июне 1865 года наследник русской короны имел любовную связь с фрейлиной Марией Ульяновой.

Но, во-первых, такой фрейлины не было, и быть не могло, поскольку Мария Александровна не принадлежала к аристократии, а в Смольном не обучалась и, следовательно, не имела шифра. Во-вторых, она старше цесаревича на 10 лет, вышла замуж в деревне Кокушкино, там же венчалась в 1863 году и через год родила дочь Анну. В-третьих, до конца июня 1865 года цесаревич находился в Красном селе на военных маневрах и не мог быть отцом Александра Ульянова. А в-четвертых и главных, Мария Александровна была человеком высокой нравственности.

Тысячу раз прав А. В. Никитенко: «Вместо того чтобы каждую истину доставать упорным и честным трудом, они промышляют бездарными вымыслами».

XXXXVI

Медленно, но настойчиво в экономические процессы страны втягивалась Сибирь; предприниматели и торговцы страстно желали иметь железную дорогу, в крупных городах создавались комитеты по железнодорожному вопросу, проводились топографические изыскания на местности, изучались производительные силы районов, готовились и направлялись в правительство докладные записки с конкретными предложениями.

Александр неоднократно указывал министрам рассмотреть вопрос, однако же дело стояло. Наконец он потребовал специального совещания: «Уж сколько отчетов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен со стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностей этого богатого, но запущенного края!»