Александр Лукашенко: политический портрет

Лукашенко вернул спецслужбам те функции, которые они име­ли в СССР. Принятый в 1997 году Закон «Об органах государственной безопасности Республики Беларусь» предусматривает, что КГБ, как и в советские времена, является одновременно спецслужбой, правоохранительным органом и органом государственного управления. Комитет имеет право издавать нормативно-правовые акты, обязательные для исполнения государственными структурами, может иметь своих представителей в ряде государственных органов, вправе использовать в некоторых случаях силы и средства армии, МВД, пограничных войск. Закон дает право для неограниченного вмешательства КГБ в деятельность всех (в том числе не­государственных) хозяйственных субъектов, партий, общественных организаций, частную жизнь граждан.

Укрепление силовых структур, в первую очередь спецслужб, ста­ло важнейшим направлением политики президента. Сегодня в Беларуси действует девять структур с правом ведения оперативно-розыскной де­ятельности (КГБ, МВД, прокуратура, Служба безопасности президента, Комитет государственного контроля, Оперативно-аналитический центр при президенте, структурные подразделения Совета безопасности, ми­нистерства обороны, пограничных войск), которые конкурируют между собой, следят не только за населением, но и друг за другом. Уже сам этот факт есть свидетельство некой социальной аномалии.

Приезжающие в Минск гости обращают внимание на большое ко­личество милиции на улицах. В 1996 году (последний год, когда обнародовались официальные данные) в органах МВД служило около 120 тыс. чел., что превышало численность Вооруженных сил страны в 1,5 раза. Согласно данным совместного исследования Европейского университета в Санкт-Петербурге и российской газеты «Ведомости», в настоящее время в Беларуси на 100 тысяч жителей страны приходится 1441,6 милиционера. При этом показатель Беларуси более чем в два раза превышает средние показатели (637,9 человек) в выборке из 15 стран.

Резко возросло финансирование этих структур. Удельный вес расхо­дов на содержание органов внутренних дел и государственной безопас­ности в общей сумме расходной части государственного бюджета вырос в 1994-1996 гг. почти в два раза. В последние годы определить подлинные расходы на силовые структуры, спецслужбы стало невозможно ввиду за­крытости информации и существования у главы государства президент­ского фонда.

О гипертрофированной роли силовых структур свидетельствует та­кой факт, что Лукашенко много чаще принимает главу Совета безопас­ности, чем премьер-министра. А рутинная в демократическом государстве смена руководителя спецслужб в Беларуси превращается в скандал, вы­зывает нездоровый ажиотаж в политическом классе. Например, отставка председателя КГБ и генерального прокурора и назначение новых руко­водителей на эти должности в ноябре 2000 года СМИ назвали «переворотом». Интересно, что смену главы правительства в том же году никто переворотом не называл.

Контролировать все силовые структуры призван Совет безопаснос­ти. Обращаясь к государственному секретарю Совета безопасности, свое­му ближайшему доверенному лицу Виктору Шейману, Лукашенко так определил его функцию: «Вы как человек президента, как первый охран­ник...». Тем самым косвенно определена задача всех силовых структур: охрана режима и его лидера.

Причем президент не только не скрывает эту гиперболизированную роль специальных служб в качестве инструмента удержания власти, а вся­чески ее демонстрирует с помощью СМИ. Например, назначение нового руководителя КГБ становится политической акцией, сопровождается про­граммным выступлением главы государства, все это несколько раз транс­лируется по телевидению.

Одним из важнейших признаков, отличающих демократию от дик­татуры, является гражданский контроль над военной сферой, силовыми структурами. Без такого контроля исполнительная власть получает не­ограниченную возможность для применения насилия против общества, а страна даже формально лишается статуса демократического государства, приравнивается к военным диктатурам. Главным элементом гражданско­го контроля является парламентский контроль.

Однако Лукашенко с самого начала отверг такую идею. В январе 2005 года, выступая на коллегии КГБ, он с гордостью заявил: «Я не от­дал комитет под контроль некоего «гражданского общества», как принято красиво говорить у некоторых наших соседей. «Контроль гражданского общества» - это развал силовых структур. Как глава государства по зако­нам и Конституции я в состоянии сам контролировать силовые ведомст­ва». Статья 26 Закона «Об органах государственной безопасности Рес­публики Беларусь», принятого в ноябре 1997 года, гласит, что контроль над деятельностью этих органов осуществляется президентом и Советом Министров в пределах полномочий, делегированных правительству гла­вой государства.

Интересный случай произошел в 2002 году. Две палаты парламента приняли Закон «О Вооруженных Силах Республики Беларусь», который наделял Национальное собрание правом контроля над военной сферой.