Александр Лукашенко: политический портрет

О Б. Ельцине. «Кстати, я раньше выпивал только с Ельциным. А он мне всегда: «Уважаешь - не уважаешь?» Ну «науважаешься» иногда так, что отходишь потом десять дней».

Пикантные ситуации возникают, когда Лукашенко искренне хочет сделать комплимент политику, партнеру по переговорам. Часто получает­ся неуклюже, по меньшей мере, двусмысленно, а иногда и просто оскор­бительно.

После встречи с верховным представителем ЕС по внешней политике и политике безопасности, генсеком Совета ЕС X. Соланой президент Беларуси, стремясь подчеркнуть его огромный политический вес и дипломати­ческий опыт, сказал: «Генеральный секретарь, этот монстр-переговорщик во внешней политике, не поставил передо мной ни одного условия», я желая похвалить итальянского премьера С. Берлускони, Л. Лука­шенко назвал его «диктатором» («Каким бы он ни был диктатором, как его называют, но 75% итальянцев ему доверяют»). Дескать, меня тоже так называют, поэтому мы одной крови, мало отличаемся один от другого. А вот трогательный рассказ о том, как он вместе с сыном Колей встре­чался с Папой римским: «Он пришел, Папа его увидел и растаял. Колю по головке стал гладить... Коля ему брелок детский со своим изображением подарил. Папа этот брелок взял, что-то пытался сказать. Когда у человека не было детей, вы же понимаете...»

Не менее оригинальны высказывания о российских политиках.

О В. Путине: «И как я буду реагировать на то, что Путин в обнимку с Германией ходит, в обнимку с руководством Германии и косо смотрит в строну Беларуси?» (С учетом того, что канцлером ФРГ в тот момент была женщина А. Меркель, реплика звучит весьма двусмысленно).

О президенте РФ Д. Медведеве: «Толковый, вменяемый. И еще креп­кий по мозгам, разумный человек».

О премьер-министре России В. Зуб­кове: «Очень приземленный и толковый человек».

О главе Русской Пра­вославной Церкви патриархе Кирилле: «Это очень подвижный, молодой человек».

Если эти реплики в основном курьезные, то обращение Лукашенко к китайским руководителям можно расценить, как оскорбление: «Муд­рый Китай присматривался к политике нашей Беларуси. И сегодня я уже сказал председателю КНР Цзян Цзэмину, что он уже прищурил глаза, на меня не смотрел, он смотрел прямо мне в лицо и заверил и меня, и весь белорусский народ, что Китай будет предан дружбе белорусского народа».

«Вы хоть и восточный человек, но рассуждаете как настоящий ев­ропейский политик», - так приветствовал Лукашенко премьера Китая Ли Пэна. Как известно, согласно китайской традиции, их страна считается центром мира, Поднебесной. Тем более КНР сейчас стремится в мировые лидеры. Поэтому подобное заявление выглядит для главы правительства Китая едва ли не святотатством.

Стремление навязать миру свои правила

Описанные раньше психологические проблемы с адаптацией к окру­жающей социальной среде самым непосредственным образом отразились на отношениях Лукашенко с внешним миром. Это выражается в пренебре­жении к международным нормам, нежелании принимать правила, сущест­вующие в мировом сообществе, попытках навязать ему свои стандарты поведения.

Стремление к абсолютной власти, вседозволенности, устранению любых ограничений его деятельности логично и естественно распростра­няется и на международную политику. Освободившись от всякого контро­ля над своей деятельностью внутри страны, Лукашенко захотел избавить­ся от такого контроля и на международной арене. Иначе говоря, ту модель общественных отношений, которая давно утвердилась внутри Беларуси, президент пытается перенести во внешний мир.

Укрепление независимости Беларуси все больше трактуется ее лиде­ром как независимость от международных норм и стандартов поведения. Причем чтобы оправдать нежелание следовать установившимся прави­лам, выдвигается аргумент, что эти правила несправедливы, навязаны все­му миру Западом, и прежде всего США, насильно. Под предлогом свобо­ды выбора каждой страной собственного пути развития Лукашенко фактически выступает за право государств-изгоев не подчиняться междуна­родным нормам, за право авторитарных руководителей проводить такую внутреннюю и внешнюю политику, какая им заблагорассудится. «Если у него развязаны руки - то это суверенитет», - отмечают авторы книги «Бе­лорусский ежегодник 2003», анализируя философию внешней политики белорусского режима. Они пишут: «Главным критерием (и проявлением) таким образом понятого суверенитета является неподконтрольность и неподотчетность действий белорусских властей другим государствам, группам и международным институтам, т. е. определенная обособленность внутренней политики, несопоставимость ее с любыми внешними системами оценок... В соответствии с этим пониманием любые международные отношения, любые внешнеполитические контакты для белорусских влас­тей обесцениваются сразу, как только их характер приобретает угрозу их высшей, абсолютной и постоянной власти над гражданами страны».