Читаем Александр Македонский полностью

47 В соответствии с интерпретацией официальных документов, Александр, как и многие обитатели Средиземноморья того времени, страдал талассемией возвратной лихорадки или малярией, вызванной Plasmodium falciparum. Соответствующие симптомы были не раз описаны Гиппократом и его школой, ср.: Mirko Grmek, «Les ruses de guerre biologiques dans l'Antiquité», R.E.G. XCI1, 1979, pp. 141–163, и особенно р. 156, № 35, 159, № 32, 160 (с отсылкой к гиппократовскому сборнику, «Афоризмы» III 21 и «О воздухе, воде и местностях»); Idem, Les maladies à l'aube de la civilisation occidentale: recherches sur la réalité pathologique dans le monde grec préhistorique, archanque et classique, Paris, Payot, 1984, pp. 383–420. В своей статье, опубликованной в Revue des Deux Mondes от 15 ноября 1853 г. (переиздана в Médecine et Médecins. Paris, Didier, 1872, pp. 392–428), Лит-тре настаивал на теории малярии. F. Destaing в Presse médicale, 12 декабря 1970, 78, № 53, pp. 2391–2393 восстанавливает даже температурную кривую лихорадки Александра. Среди последних приверженцев malaria tropica: D. Engels, «A note on Alexander's death», Classical Philology, v. 73 (1978), pp. 224–227; Dr Pierre Rentchnick, Ces malades qui font l'histoire. Paris, Pion, 1983, глава I («Александр Великий и крохотный комар»). Необходимо отметить, что античные тексты, отличающиеся в сравнении с современной медициной малой обстоятельностью и научностью, предлагают нам по крайней мере три версии смерти Александра. Первая, официальная, изложенная в «Царском ежедневнике», говорит о естественной смерти, единственным симптомом которой была лихорадка. Вторая — романтическая версия «Вульгаты»: будучи богом, он был призван богами во время ритуального пира, а тело его даже не подверглось разложению. Третья — драматическая, которую распространяли Олимпиада и ее семья: Александра отравили. В каждой из последующих глав мы еще будем возвращаться к этим версиям. Можно себе вообразить и другие финалы. Морис Дрюон (Alexandre le Grand ou le Roman d'un dieu. Paris, Del Duca, éditions Mondiales, 1958, p. 475. № 55) отвергает малярию и отравление и пишет: «Кинжалом пронзившая его боль в спине (Диодор, XVII, 117, 2; Юстин, XII, 13; разные редакции «Романа» Псевдо-Каллисфена), ознаменовавшая начало болезни, скорее уж могла свидетельствовать о тяжелом поражении, локализованном в верхней части брюшной полости: прободении язвы или остром панкреатите». Ср.: J. M. Escofuer, P. Gauthier и H. Sarles, «Les pancréatites aiguës», Revue du Praticien. 31, 3(11 janvier 1981), pp. 231–239. Однако острый асептический панкреатит наблюдается лишь у хронических алкоголиков, да и то чаще всего к 50 годам.

48 Точкам зрения, упомянутым в «Общей библиографии», здесь необходимо противопоставить иные попытки взглянуть на биографию Александра:

Arthur Weigall, Alexander the Great. Londres, Thornton Butterworth, 1933;

Gustave Glotz, Pierre Roussel, Robert Cohen, Alexandre et l'hellénisation du monde antique. PU.F., 1945;

Léon Homo, Alexandre le Grand. Paris, A. Fayard, 1951;

Mary Renault, The King must die. New York, Panthéon, 1958; Fire from Heaven, ibid., 1969; The Nature of Alexander, ibid., 1975 et 1976;

Maurice Druon, Alexandre le Grand ou le Roman d'un dieu. Paris (Del Duca), 1958; rééd. Lausanne, Paris, Pion, 1969 è Livre de Poche № 3752, 1974;

Α. B. Daskalakis, Ho Mégas Alexandras kai ho Hellénismos. Athènes, 1963;

Jacques Benoist-Méchin, Alexandre le Grand ou le rêve dépassé. Lausanne, Clairefontaine, 1964;

R. D. Milns, Alexander the Great. Londres, Robert Haïe. 1968;

J. R. Hamilton, Alexander the Great. Londres, Hutchinson University Library, 1973;

François Chamoux, La Civilisation hellénistique, глава I «Александр», серия «les Grandes Civilisations», Paris. Arthaud, 1982.

49 Pierre Cabanes, «Problèmes de géographie administrative et politique dans l'Épire du IVe siècle av. J.-C», â La Géographie administrative et politique d'Alexandre à Mahomet, Actes du colloque de Strasbourg, 14–16 juin 1979, éd. E.J. Brill, 1981, pp. 19–38.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное