Александр Македонский и Таис. Верность прекрасной гетеры

Шум боя — топот ног и копыт, крики воинов, звон оружия и щитов, стук колес — взорвал окутанную клубами пыли равнину. Тысячи мужчин убивали друг друга, чтобы не быть убитыми. Натиск Александра принес успех — после ожесточенного рукопашного боя левое крыло персов обратилось в бегство. Смяв тяжелую кавалерию и пехоту на левом фланге, Александр резко повернул коней влево и стремительно ударил во вражеский центр, где по традиции находился Великий царь, и на длину копья приблизился к его боевой колеснице.

В это время центр македонцев был прорван греческими наемниками — лучшими силами персов. Они старались оттолкнуть македонцев к реке. Именно там пало особенно много македонцев. Александр поспешил им на помощь. Такой же жаркий бой завязался между фессалийцами и персидской конницей, перешедшей реку. Там персы, давя друг друга, отступили только после того, как узнали, что бежал их царь.

А он бежал!

Александр почти вплотную прорвался к его колеснице, окруженной трупами полководцев и телохранителей, защищавших Дария. Кони Дария были исколоты копьями и рвались. Царь царей, опасаясь попасть в плен, пересел на коня и умчался, не дожидаясь исхода битвы, бросив знаки царского достоинства и свою огромную армию. Постепенно она последовала доблестному примеру своего царя и, оставляя оружие, бежала в горы, надеясь на защиту ночи. Александр до наступления темноты, загоняя лошадей, преследовал их, по трупам переходя пропасти. К его великой досаде, Дарию удалось ускользнуть.

Александр видел Дария совсем рядом, в роскошных золотых нарядах, с огромной тиарой на голове. Красивое правильное лицо, высокий стан. Они встретились взглядами: Александр с яростью и гордостью в глазах, с усмешкой на устах; в глазах же Дария стоял… нескрываемый ужас. Эх, какой момент триумфа!

Вместе с Дарием от погони удалось скрыться Великому визирю Набарзану и почти 4 тысячам персидских всадников. Они ушли по северной царской дороге в Каппадокию и Пафлагонию.

Лагерь с огромными богатствами, военной казной, двором, штатом слуг и… семьей Дария — его матерью, сестрой, женой, двумя дочерьми и шестилетним сыном Охом — был легко захвачен. Когда Александр, грязный, раненный в ногу, в разбитом панцире, залитый кровью вошел в роскошный шатер Дария, он сначала остолбенел, а потом расхохотался. Мраморная ванна, золотые сосуды, ложе из павлиньих перьев вызвали у него приступ неудержимого смеха. Наконец, утерев слезы на запыленном лице, он обратился к Клиту: «Ах, вот что значит жить по-царски».

Остальное богатство и семьи других вельмож, отправленные в Дамаск, позже захватил Парменион. Ему в руки попало 2600 талантов в монетах и 500 фунтов серебра в слитках. Этой суммы хватало, чтобы заплатить задолженность жалованья солдатам и обеспечить их содержание на последующие 6 месяцев. Теперь война сама обеспечивала войну. Чтобы привезти добычу потребовалось 6 тысяч вьючных животных.

На следующий день царь обошел своих раненых солдат, огорченно убедился, что эллинским врачам придется потрудиться — пока не получалось добиваться бескровных побед. Сам он был ранен мечом в бедро, но легко. Затем в присутствии выстроенного как на бой войска царь торжественно похоронил убитых и воздал в своей речи хвалу тем, чьи подвиги видел сам или был наслышан, а также почтил денежными подарками всех по чину и заслугам.

Потом произошло его знакомство с семьей Дария, которая в слезах ожидала своего тяжкого приговора. Они были пленниками, военной добычей, и победитель мог сделать с ними все что хотел. Через Леонната, владевшего персидским, царь передал рыдающим матери, сестре, жене и детям Дария, что их отец жив, а их самих будут содержать в почете, как подобает их высокому положению. «Я не веду войны с женщинами», — сказал Александр. Он разрешил им похоронить тех, кого они пожелают, а потери персов были страшны!

Все это Таис узнала от приехавшего забрать ее из Сол Леонида. Она так радовалась блистательной, невероятной победе, окончанию изнуряющей неизвестности и страхов, что расспрашивала его битый час, прежде чем предложила поесть с дороги. Они проговорили до темноты, и Таис не оставила ни одной детали без внимания — ее интересовало все! Наконец Леонид взмолился:

— Таис, мой приезд сюда должен быть наградой за подвиги, а ты мне допрос устроила. И, кроме того, я привез тебе кое-что… — Леонид достал шкатулочку с изумительными сережками. — Не знаю, как тебе понравится этот камень, мне казалось, он подойдет к твоем глазам.

— Этот камень называется сапфир, и он изумителен! Я не заслуживаю такой дорогой вещи, — она с сожалением подняла брови.

— Пожалуйста, примерь. Сдается мне, что ты сама не понимаешь, чего ты заслуживаешь.