Александр Маккуин. Кровь под кожей

Возможно, это удивило Маккуина, учитывая противоречивые отклики на его коллекцию Highland Rape («Изнасилованная Шотландия»), показ которой состоялся в марте 1995 года. Модели выходили на подиум в тартане и кружевных платьях, разодранных спереди и обнажающих грудь. В газетах его обвинили в женоненавистничестве, отношении к насилию как к форме развлечения и в том, что на юбках висели нитки от гигиенических тампонов (на самом деле «нитки от тампонов» были красивыми цепочками для часов, сделанными Шоном Лином). «Помню, как критики просто из себя выходили во время показа», – вспоминает Детмар Блоу.[409] «Мне показалось, что он зашел слишком далеко; по-моему, многие подумали так же», – говорит Анна Харви из журнала Vogue.[410] Особенно безжалостными оказались критики из Independent. Рецензия называлась «Новое платье короля»: «…жертвы изнасилования, спотыкаясь, бредут по подиуму в платьях, разодранных на груди, – это чья-то нездоровая шутка, как и вязаные платья, которые, после небольшого ремонта, могли бы продаваться в магазине «Маркс и Спенсер». Маккуин любит шокировать. Признаться в том, что его коллекция не понравилась, – значит признаться в ханжестве. Мы отдаем ему должное. Он способный портной и великий шоумен, но почему модели должны изображать жертв изнасилования? Показ стал оскорблением и для женщин, и для его таланта».[411]

Отзывы взбесили Маккуина, который вышел в конце показа в черных контактных линзах. Как могут критики не замечать, чего он пытался достичь? Изнасилование в названии коллекции относилось не к насилию по отношению к современным женщинам, сказал он, а к изнасилованию Шотландии англичанами. При создании коллекции он черпал вдохновение в таких исторических событиях, как якобитское восстание и депортация шотландских горцев, а также в том, как Шотландия изображается его современниками-модельерами. «Коллекция направлена против ложной истории Вивьен Вествуд, – сказал он Колину Макдауэллу. – Она делает тартан милым и романтичным и создает впечатление, что все так и было. Так вот, в Шотландии восемнадцатого века не было красавиц, которые плавной походкой бредут по болотам, закутанные в неподатливый шифон. Моя коллекция направлена против такого рода романтизации. Нужно было совсем немного мозгов, чтобы вырвать костюмы из контекста и посмотреть, как они скроены. Я не могу возместить кому-то недостаток мозгов, но жаль, что многие не приложили совсем никаких усилий».[412] Позже Вествуд ядовито ответит на нападки Маккуина. «Его польза лишь в одном – на шкале таланта он находится на нуле», – заявила она.[413]

Наверное, Вествуд ревновала к тому бешеному вниманию, какое получал Маккуин. Перед «Изнасилованной Шотландией», которая была показана 13 марта 1995 года в шатре Британского совета моды при Музее естественной истории, о коллекции уже говорили словами, какими обычно отзываются о крутых рок-концертах или спектаклях, билеты на которые раскупаются задолго до премьеры. Ажиотаж вокруг показа был таким, что несколько студентов попытались проползти в шатер, чтобы обеспечить себе места. Другим, возможно, студентам колледжа Святого Мартина, удалось пройти мимо охраны, помахав отксерокопированными приглашениями. На билетах изображались укрупненные швы, сделанные на куске кожи. За кулисами перед началом показа Джойс Маккуин готовила бутерброды для моделей и команды. Она изумленно смотрела, как ее сын нападает на платья с ножницами в руках. «Там были красивые синие кружевные платья, а он кромсал их ножницами, и я закричала: «Нет, не порти их!» – вспоминает она.[414] Джон Бодди, двадцатилетний студент, который пришел к Маккуину на четырехмесячную стажировку от колледжа Святого Мартина, вспоминает, как дизайнер велел ему взять канцелярский нож и банку краски и обрызгать красивые законченные платья. «В нем бурлила энергия, вроде той, что двигала Джексоном Поллоком, – вспоминает Джон, который работал костюмером на коллекции «Птицы». – В его творениях чувствовался дух анархии и хаоса. Мне нравилась его странность, в нем было что-то очень волшебное. Иногда он казался мне совсем мальчишкой, а иногда говорил такие гадости… Его смех напоминал кудахтанье – иногда казалось, что в комнате собрался целый выводок старых ведьм».[415]

За клетчатую материю для коллекции «Изнасилованная Шотландия» заплатил Детмар Блоу. Он дал взаймы Ли 300 фунтов на покупку ткани, но так и не получил долг. Остальную материю купили на рынке Бервик-стрит в Сохо. «Кружева нам поставлял Берри, бывший боксер и наш друг. Кроме того, материя у него стоила по фунту за метр, – вспоминает Эндрю Гроувз. – Так что в конце концов Ли сделал платье за гинею. Самое смешное, что то же самое платье снимал Ричард Аведон; оно улетело [в Нью-Йорк. – Э. У.] на «конкорде». Платье занимало отдельное место, для него купили отдельный билет… А оно стоило гинею. Ли очень радовался тому, что может взять кусок дерьма и превратить его в конфетку».[416]