Александр Маккуин. Кровь под кожей

Отзывы в прессе оказались совсем не благоприятными. Иен Р. Уэбб из The Times написал: очень жаль, что Маккуин позволил своей «позе рассерженного молодого человека» доминировать в показе, так как очевидно, что дизайнер обладает некоторыми «уникальными навыками кроя и свежим взглядом… Если бы только смотреть его коллекции не было так больно…»[437] Колин Макдауэлл из Sunday Times писал об общем кризисе британской моды. По его мнению, Лондону недоставало «общего ядра»; большинство костюмов, представленных на Неделе моды, слишком непритязательные, явно рассчитанные на коммерческий успех. Кроме того, дизайнеры повторяются. Он критиковал и Вивьен Вествуд, и Джона Гальяно, который только что в третий раз получил титул лучшего дизайнера года, за производство большого количества вещей, которые «частично взяты из «Унесенных ветром», а частично из замка Балморал XIX века». И, хотя Макдауэлл поздравил Маккуина с оригинальным взглядом на моду, его коллекцию в целом он счел незрелой и детской. «Достоинства Маккуина сродни достоинствам Ман Рэя и Магритта; он остроумен и способен взять настоящее и запустить его в будущее до того, как все поймут, что он задумал… В этом его сила. Откровенно говоря, большинство его вещей последнего сезона можно назвать плохо продуманным хаосом. Многие его идеи нуждаются в тщательной доработке, если они когда-нибудь вообще воплотятся в жизнь. И это совершенно не важно, потому что он… понимает, что новая женственность больше связана с умением показать средний палец, чем с умением семенить по подиуму в туфлях-лодочках на манер дебютанток 1950-х годов».[438]

Хотя позже Ли говорил, что «Голод» ознаменовал «конец старого, бесшабашного Маккуина», конечно, его слова были далеки от истины.[439] По словам друзей, он казался таким же невменяемым, как всегда. При подготовке к показу Ли попросил Саймона Англесса помочь ему с принтами. Маккуин добавил: он не может себе позволить много ему заплатить, только 500 фунтов, но Саймон решил, что поможет, так как работа с Маккуином хорошо скажется на его будущей карьере. «Некоторые принты показались мне по-настоящему грязными, – сказал он. – Кажется, один узор, вошедший в коллекцию «Голод», был связан с фистингом». После показа Ли признался другу, что денег у него нет и платить нечем, зато он подарил ему сертификат в модный магазин Browns на 1000 фунтов. «Сначала я отказывался, потому что в том магазине мне ничего не нравилось, но он меня убедил, – говорит Англесс. – В то время я работал в колледже Святого Мартина, и мы вместе пешком дошли до бутика. Я выбрал какую-то вещь Хельмута Ланга, но, когда подошел к кассе, все двери вдруг закрылись и завыла сирена. Ли уже ушел. Оказалось, что подарочный сертификат был украден, а Ли заполнил его и подписал. Я все им объяснил, и они спросили, кто дал мне сертификат. Я признался, что Маккуин. «Ну как же, Александр Маккуин! – воскликнула управляющая. – Мы его не носим, но любим». – «Ну а я так его ненавижу, особенно сейчас», – ответил я. Я пошел обратно в колледж и, когда переходил Олд-Комптон-стрит, увидел, как Маккуин заворачивает в переулок, сгибаясь пополам от хохота. Когда я пересказал ему наш разговор в магазине, он очень разозлился на меня. «Как ты мог? – спросил он. – У меня есть имя. У меня репутация, а ты хочешь меня погубить!» – «Знаешь, – ответил я, – у меня есть работа, и мне надо жить. Пошел ты!» Потом, конечно, мы оба посмеялись».[440]

Такое поведение не было чем-то необычным. Вскоре после того, как Ли окончил колледж Святого Мартина, он попытался украсть два манекена; только орлиная зоркость Луизы Уилсон помешала ему сделать это. Лиз Фаррелли вспоминает, как летом 1995 года писала книгу «Носите меня: взаимодействие моды и графики». По работе ей часто приходилось бывать на студии Сильвии Гаспардо Моро и Ангуса Хайленда на Уордор-стрит, где иногда работал и Ли. Лиз заказала несколько футболок с графическими принтами и, в ожидании фотосъемки, оставила их на выходные в студии. Вернувшись в понедельник, она увидела, что все костюмы исчезли. «Мы не могли понять, что случилось, неужели в студию вломились воры? – вспоминала она. – Мы были в ужасе, сроки поджимали, мы уже пригласили фотографа, а снимать оказалось нечего. В какой-то момент, возможно на следующий день, появился Ли, который все выходные где-то пропадал. Я заглянула к нему и увидела на полу раскрытую сумку, в которой лежали наши футболки, мятые и «со следами клубной жизни». Оказалось, что он их просто «позаимствовал». Я пришла в ярость, но вмешалась Сильвия и как-то помирила нас. То ли она велела ему выстирать футболки, то ли сделала это сама. Ему захотелось загладить вину – а может, и это тоже предложила Сильвия. Короче говоря, он предложил мне выбрать из коробки с его костюмами любую вещь». Лиз не была большой поклонницей бамстеров, но ей понравился черный кружевной сюртук, в котором, по ее словам, смешались «грубость и утонченность». К сожалению, сюртук оказался ей мал, и она не взяла его, «о чем потом очень жалела».[441]