Александр Невский

Ни вожане, ни чудины медлить не стали, буквально выбросив из толпы наиболее ретивых сторонников немцев. Было их десятка два, и все они тотчас же стали на колени.

– Изменникам – смерть, – сурово сказал Невский. – Рыцарей я Новгороду покажу, чтоб знали, что не так страшен черт, как его малюют. А вас, кнехты, милую. Расскажите, что увидели, всем в своих селениях. Повесить изменников на частоколе. Немедля!

– Князь Александр, дозволь нам самим справедливый твой приговор исполнить и тем грех с души снять. – Из толпы помилованных кнехтов шагнул рослый, заросший светлой до белизны бородой чу-дин.

– А у тебя, видать, совесть не всю еще купили, – усмехнулся князь. – Разумные слова. Действуй.

Под руководством рослого чудина кнехты быстро развесили изменников по всему частоколу. Дружинники тем временем запрягли в найденные телеги рыцарских коней и погрузили в них все отбитое оружие.

– Добро поработал, – сказал рослому чудину Невский.

– Дозволь слово молвить, князь. От сердца слово, поверь.

– Говори.

– Дозволь послужить тебе не за страх, не за честь, а по совести. Изгои мы бессемейные и безземельные, но битвы не страшимся.

– И много ли вас таких?

– За полсотни я тебе ручаюсь.

– Как зовут?

– Урхо. Богатырь, по-нашему.

– Хорошее имя, – улыбнулся Александр. – Богатырей ценю. И верю им Я с дружиной и пленными рыцарями вперед уйду, времени у меня мало. А ты, Урхо, спалишь крепость дотла, а телеги с оружием доставишь мне в Новгород вместе с теми, за кого поручился.

И снова Новгород встречал Невского колокольным звоном, искренней радостью и всеобщим воодушевлением. Только Чогдар почему-то не улыбался, и Александр это сразу же отметил.

– Случилось что?

– В твое отсутствие приезжал в Новгород посланец от Бату-хана. Велено тебе без промедления прибыть в его ставку на Волге.

– Как звучало то, что передал гонец Батыя?

– «Хочу тебя видеть, чтобы показать мощь и силу державы моей», – сказал Чогдар. – Это – обычное повеление хана, другое меня насторожило. Посланцем был простой чербий, то есть младший офицер.

– Ну, так я же еще не великий князь, – усмехнулся Александр. – Батый нрав мой проверяет, так думаю. А я обиды не покажу, и какой же чин он ко мне после этого пришлет?

– К отъезду все готово, мы с андой подарки подобрали. Одна просьба… даже не просьба, князь, необходимость. Тебе нужен свой толмач, которому ты полностью доверяешь. Мы с Яруном решили, что ты должен взять с собой Сбыслава. Он знает не только язык, но и все обычаи. А там промахиваться нельзя.

– Со Сбыславом поеду с удовольствием.

– С Федором, – весомо уточнил Чогдар. – Сбы-слав убил татарского десятника, а Федор перед татарами безвинен.

– Верно, – сказал Александр. – Это ты вовремя мне подсказал, Чогдар. Пошли кого-нибудь предупредить… Федора, что мы встретимся с ним во Владимире.

– Ярун уже послал гонца к князю Андрею.

– Значит, все в порядке. – Невский вздохнул. – Не вовремя. Ох, как же это не вовремя!… И – скверно. Очень скверно.

Чогдар тоже считал, что очень скверно. Приказ включить в поездку Сбыслава он получил от того же чербия, но не от имени Бату-хана, а от имени Субе-дей-багатура. И это – настораживало.

6

Обоз был невелик. Пароконная телега с дарами, отобранными Яруном и Чогдаром: уж он-то знал особые пристрастия монголов, а потому и даров было немного. Такая же телега с продовольствием да пожитками, небольшая, скорее почетная, нежели боевая, стража и совсем немного челяди, которой распоряжался Савка, заменивший погибшего Ратмира. Ехали быстро, поскольку временем Невский дорожил, и скорость эту определяли князь и Сбыслав, всегда скакавшие впереди.

– Когда позовут, ноги поднимай повыше при входе в юрту, – втолковывал Сбыслав. – Споткнуться о порог – значит оскорбить хозяев. Монголы особенно следят за этим.

– Ноги у меня длинные.

– Придется пить кумыс. Постарайся не пролить ни капли.

– Придется, – недовольно вздохнул Александр. – Отпустил мне этот грех владыка Спиридон. Очень он противный?

– Привыкнешь, так и вкусным покажется, – улыбнулся Сбыслав. – Противно, что чаш они не моют. Летом запрещено им мыться.

– Почему?

– Религия запрещает. А может, обычай. Войдешь в юрту, сразу опустись на колени и не вставай, пока хан не позовет. Тогда иди прямо к нему, смотри в глаза и остановись за шаг до костра. Кстати, через огонь нельзя перешагивать ни в коем случае.

– Что-нибудь я обязательно перепутаю.

– А ты на меня почаще поглядывай, князь. И делай так, как я.

– Чем кормят они, Сбыслав?

– Федор я, – усмехнулся Сбыслав. – Смотри, князь, не оговорись. Монголы злопамятны и мстительны, дядька Чогдар меня особо предупреждал. А кормят тарой, поджаренным пшеном то есть. Редко – мясом. Кобылятиной да бараниной. Едят руками, руки вытирают о сапоги либо о войлок. Тебе могут позволить тряпицу. Ножи для еды носят на поясе, а мясо обрезают возле самых губ одним движением ножа. Ножи эти у них особенно острые. Нельзя дотрагиваться ножом до огня и ломать кость о кость.

– Хоть записывай за тобой, – проворчал Александр.