Александр Суворов

Горчаков поскакал к дяде. Суворов уже лежал в постели, лицом к стене. Не поворачиваясь, он сказал племяннику, что вступит вновь на службу не иначе, как с той полнотой власти, которой он обладал в екатерининские времена, с правом производить в чины до полковника, награждать, увольнять.

— Я таких вещей и передать государю не осмелюсь! — воскликнул испуганный Горчаков.

— Передавай что знаешь. А я хочу спать…

Горчаков поторопился во дворец, так как наступил уже час обеда. В смущении Горчаков лепетал перед разгневанным Павлом, что Суворов растерялся в присутствии особы его величества, что он готов служить, если на то последует высочайшее соизволение.

Павел отпустил Горчакова, сказав:

— Если, сударь, не вразумите дядю, будете отвечать вы!

Девятнадцатилетнему подполковнику оказалась непосильной задача вразумления Суворова.

Павел продолжал свое, не стесняясь: прямо с развода отправлял генералов в крепостные казематы. Суворов продолжал шалить на разводах. Притворялся, что новая, павловской формы, шляпа не держится у него на голове, ронял ее к ногам Павла. Путался между рядами взводов, проходивших церемониальным шагом. Делая вид, что никак не может сесть в карету, так как мешает шпага нового образца, Суворов забегал к карете то с одной, то с другой стороны, и это продолжалось подолгу.

Павел после каждой встречи с Суворовым накидывался на молодого Горчакова, которому никак не удавалось вразумить дядю.

Горчаков выдумывал для царя мягкие и верноподданнические ответы Суворова, а дяде передавал не возмущенные выкрики Павла, а снисходительные и милостивые слова.

Долго такая игра продолжаться не могла, Павел сдался и, снисходя к просьбе Суворова, переданной ему Горчаковым, разрешил Суворову опять ехать в деревню.

Суворов вернулся в Кончанское. Но 6 февраля 1799 года приехал туда флигель-адъютант генерал Толбухин с письмом от Павла. Император писал Суворову:

«Сейчас получил я, граф Александр Васильевич, известие о настойчивом желании венского дворца, чтобы вы предводительствовали его армиями в Италии, куда и мои корпуса Розенберга и Германа идут. Итак, посему и при теперешних европейских обстоятельствах долгом почитаю не от своего только лица, но и от лица других предложить вам взять команду на себя и прибыть сюда для отъезда в Вену.

Павел.

С.-Петербург, 1799, февраля 4».

К этому официальному документу Павел присоединил еще личное письмо:

«Теперь нам не время рассчитываться… поспешите сюда и не отнимайте у славы вашей времени, а у меня удовольствия вас видеть».

Через час, не дав Толбухину отдохнуть, Суворов послал его обратно с ответом о своем согласии принять на себя командование войсками России и Австрии против Франции.

Через два дня Суворов явился в Петербург.

Отложив счеты со своенравным полководцем, Павел отдал русские войска в полное распоряжение Суворова, сказав: «Веди войну, как знаешь!» В армии весть о назначении Суворова сверкнула молнией. Старые солдаты просились с ним в поход. Павел возложил на Суворова знак ордена мальтийских рыцарей, так как сам состоял «великим магистром» этого ордена, и Суворов отправился в Вену.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Италийский поход

Осенью 1797 года, после заключения мира в Кампо-Формио, армия Бонапарта покинула пределы Австрии. В Германии французы отошли за Рейн, в Италии — за реку Эч. К западу от нее начиналась основанная Бонапартом Цизальпинская республика. Австрия потеряла левый берег Рейна и большую часть Ломбардии, зато приобрела часть венецианских владений. В Раштадте продолжались переговоры между Австрией и Францией, чтобы точно и подробно установить условия мира. Австрия надеялась добиться от Франции новых уступок, стремясь вознаградить себя за потерю Северной Италии округлением границ за счет мелких германских государств. Нидерланды, по Кампо-Формийскому миру, отошли к Франции. Голландия превратилась в Батавскую республику. В Генуе под властью Франции основалась республика Лигурийская.

Окрыленные успехами Бонапарта, французы захватили в 1798 году Швейцарию, основав здесь республику Гельвецию. Они вызвали в Риме восстание и провозгласили Римскую республику.

В то же время втайне готовилась задуманная Бонапартом военная экспедиция в Египет. Франция снарядила огромный флот и сильный экспедиционный корпус. Распространялся слух, что флот и армия назначаются для высадки на Британские острова. Англичане забеспокоились. Английский флот в Гибралтаре запирал выход французским кораблям из Средиземного моря, преграждая путь в Англию. Истинные намерения Бонапарта открылись, когда французский флот вышел в море и направился на восток. Бонапарт отплыл, чтобы завоевать Египет и оттуда угрожать индийским владениям Англии.