Александр Суворов. Первая шпага империи

Массена попытался организовать преследование русской армии. Но отход к Эльму надёжно прикрывали ощетинившиеся войска Багратиона. Егеря, гренадеры, казаки – горстка не более 1800 человек общим числом. В окрестностях коммуны Шванден, на берегах речки Линт, семитысячный французский отряд генерала Лаузона атаковал багратионов арьергард. Ожесточённая штыковая атака отбросила французов. Они напали вторично. Молодой князь был готов погибнуть здесь, но защитить своих товарищей, шедших к перевалу Паникс. У него не было ни артиллерии, ни ружейных зарядов. Оставались только сабли и штыки. Казалось, что подмоги ждать неоткуда: все русские части ушли далеко, а французов – в 3–4 раза больше, и воевать они мастера. И всё-таки помощь пришла. Казак, посланный Багратионом, догнал подходивших к Эльму товарищей из частей генерала Михаила Велецкого. Велецкий незамедлительно принял решение: идти на выручку Багратиону. Тут-то и прогремело русское «Ура!». Увидев, что ряды русских пополнились, французы пали духом. Совместная атака войск Багратиона и Велецкого опрокинула врага. Багратион приказал преследовать французов до самого Глариса. Это была победа, вырванная зубами, на отчаянии. Без пушек и патронов. Стремительная атака охладила пыл французов: дальнейших попыток преследования не было. Арьергард двинулся по следам соратников – к Эльму, на Паникс, поближе к небу.

Ночь перед подъёмом на Паникс основные силы русской армии провели в Эльме. Несмотря на то что основные силы генерала Молитора прекратили преследование арьергарда Багратиона в деревне Матте, что на полдороге от Глариса к Эльму, погоню продолжал батальон французов. Они всю ночь ходили вокруг русских постов и обстреливали позиции армии Суворова. Поэтому костров не разводили, спали и дежурили посменно.

Это был самый крутой и непроходимый из альпийских перевалов, покорённых Суворовым. По сравнению с этими горами дорога на Альтдорф казалась широкой магистралью. Накануне выпал мокрый снег, в ночь ударил мороз. Армия оказалась в царстве камней и льда. Ни деревца вокруг. И всё-таки они шли, шли за своим главнокомандующим.

Весь день 25 сентября армия шла по заснеженному ущелью на перевал. В последнем переходе навалилась усталость. Истощённая армия снова должна была совершить невозможное. Склоны Паникса покрылись коварной ледяной корой. Шёл колючий снег. Насквозь промокшие солдаты подчас впадали в отчаяние. Брели осторожно. Каждый неверный шаг мог привести к гибели. Дорога на перевал изобилует крутыми склонами и каменными осыпями. Теперь они были покрыты снегом и льдом. Мулы, лошади, да и уставшие солдаты часто скользили и падали, скатывались в расщелины… Около 300 мулов и казачьих лошадей погибли на Паниксе.

Преодолеть Паникс в один переход армии не удалось. Передовые части уже спустились к деревушке Паникс (или Пинью) на другой стороне хребта, а несколько тысяч солдат застряли на горе и устроили себе ночлег на льдистых скалах. Правда, развести огонь удалось немногим и ненадолго: кроме древков пик и ружейных прикладов никакого дерева вокруг! Это была бедственная ночёвка. В ту ночь несколько солдат, уцелевших во всех сражениях Итальянского и Швейцарского походов, замёрзло насмерть. По существу, погибли в бою с Альпами. Генерал Мороз той ночью прибрал и нескольких пленных французов.

А что же Суворов? Он терпеливо переносил вьюгу и мороз и выглядел на удивление бодрым. Правда, солдаты понимали, что их старому израненному фельдмаршалу тяжко, и помогали, чем могли. Грязев вспоминал: «Он сидел на казачьей лошади, и я слышал, как он усиливался вырваться из рук двух шедших по сторонам его дюжих казаков, которые держали его и вели его лошадь. Он беспрестанно говорил: „Пустите меня, пустите меня, я сам пойду!“ Но усердные его охранители молча продолжали свое дело, а иногда с хладнокровием отвечали: „Сиди!“ И великий повиновался!» Эту морозную ночь Суворов провёл вместе с армией на вершине перевала в маленькой хижине, какие обычно бывают на всех швейцарских перевалах.

Забраться на вершину – дело хитрое и тяжёлое, но что дальше? Перевал Паникс имеет свою особенность. Спускаться с перевала приходится по очень крутым, местами почти вертикальным склонам. Тропинка идёт по малозаметным уступам вдоль склона так, что, кажется, уводит тебя далеко в сторону, а не вниз. В горах самый короткий путь – идти в обход. Однако тропа была занесена снегом, вокруг только скользкие заледенелые скалы, и не за что зацепиться. Проводника не было. Как тут быть? Первые смельчаки, рискнувшие лихо спуститься в долину, покалечились. Бывалые бойцы остановились перед новой задачей в оцепенении. Но вот кто-то из воинов авангарда вспомнил детство, игру на ледяных горках под Рождество. И несколько солдат, держась друг за друга, съехало со склона, как на санках. Получилось! Да, это был опасный спуск, многие ломали руки, выворачивали шеи, но погибших почти не было. Ружья и сабли помогали балансировать и притормаживать.

Грязев вспоминал: