Александр Суворов. Первая шпага империи

И вот – Паникс. Уже не перевал, а расположенная ближе к долине Переднего Рейна маленькая, захудалая горная деревушка, которую называют и на французский манер, – Пинью. К полудню 26 сентября все, включая арьергард, собрались в районе этой деревушки. Оголодавшие солдаты вели себя достаточно бесцеремонно. Из погребов и с огородов было взято всё, чем можно было поживиться. Глядя на измождённые лица воинов, жители Паникса – а их было всего лишь несколько десятков человек – не роптали. Хотя извечный суворовский принцип «Обывателя не обижай, он нас кормит и поит!» не был забыт. Александр Васильевич лично составил бумагу, в которой заверял местных огородников, что император всероссийский заплатит им за гостеприимство. Швейцарцы знали, что среди русских находится сын царя, и не сомневались, что их не обманут.

В Паниксе смертельно утомлённый Суворов продиктовал резкое письмо эрцгерцогу Карлу, в котором лаконично, но с подробностями рассказал ему о своих последних сражениях. Позже эрцгерцог издаст книгу «История кампании 1799 г. в Германии и Швейцарии», в которой охарактеризует военное искусство Суворова как «стоящее на стадии детства». О русской армии он напишет высокомерно: «Их достоинство основывалось главным образом на чувстве их физической силы, играющей решающую роль в единичных битвах и в рукопашных боях». Сколько раз французы разбивали австрийцев без Суворова, без русских? А побеждать французов без русских цесарцам не удавалось. Поэтому спорить с эрцгерцогом нет смысла.

О нраве Суворова и о трудностях последних дней Швейцарского похода рассказывал в своих не вполне достоверных, но всё-таки ценных воспоминаниях Егор Фукс, секретарь и один из спутников Суворова в походах: «По выходе из Альпийских ущелий, приближался к городу Куру, увидели мы двух быков. Вдруг все бросились, вмиг распластали и раскрошили их, развели огонь; и каждый, начиная с фельдмаршала, жарил сам кусок своей говядины на палочке или на шпаге. Еще и теперь не могу забыть, как вкусен был тот кусок. В то самое время бросается к ногам Суворова старик с старухою в слезах и жалуется на солдат, похитивших у них скот. „Нет! – сказал он, обняв его. – Мы не разбойники, а голодные; возьми сто червонных, возьми более, сколько хочешь; но не порицай в грабительстве добрых защитников твоей родины. Ты, верно, эти две недели был сыт с твоим семейством, а мы не знали хлеба и умираем с голоду. Бог будет нас судить всех: Его беспредельное милосердие помилует нас; но твоего жестокосердия к ближним не оставит без наказания. Помни, старик, мы все братья. Швейцарцы – добрые христиане“. Слова сии, произнесенные с жаром чувств, поколебали крестьянина: он отказался от денег, а начал только просить о карауле к своему дому, который тотчас ему и дан».

Для жителей тихой Швейцарии появление загадочных гостей из России оказалось событием, которое запомнилось не на годы, а на десятилетия и века. До сих пор в окрестностях Паникса к столу подают Russers – кубики картошки, поджаренные с луком, сыром и жиром. Русский ужин, напоминающий о воинах Суворова, которые выкопали в местных угодьях весь картофель. Между прочим, в те времена русское крестьянство относилось к картошке с предубеждением. О «земляных яблоках» ходила дурная слава, подкреплённая суевериями. Однако бывалые солдаты уже раскусили картошку и после мучительных и голодных переходов уплетали её с наслаждением. В Паниксе мы и оставим нашу армию на краткий отдых после нечеловеческих испытаний.

Суворов заночевал в Паниксе, по привычке пробудился с петухами и ранним утром снова направился в путь. Подальше от альпийских хребтов. Вечером 26 сентября русские войска достигли Иланца. Шли расслабленно, даже на марше отдыхали от сражений, от мучительных горных троп. Уверенно держался в седле и Александр Васильевич, скрывавший от соратников свои недомогания.

В Иланц Суворов привёл более 15 тысяч усталых богатырей. Там он наконец-то встретил австрийский корпус генерала Линкена, с которым ещё надеялся повоевать против французов.

За две недели Альпийского похода безвозвратные потери русской армии составили более 1600 человек. Следующий пункт назначения – город Кур. Там армия отдыхала более суток, пользуясь швейцарским гостеприимством. Простившись с угодьями Кура, суворовцы направились по долине Рейна, через территории Лихтенштейна, в австрийский городок Фельдкирх. Там войска расположились походным лагерем. Они были готовы к новым боям. А Суворов послал в Петербург подробную реляцию о Швейцарском походе.