Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

ПРОПОВЕДЬ ОТЩЕПЕНЦА

«Зиновьев, конечно, не Солженицын», но на следующий день Мраморный зал Центрального дома журналиста в Москве был переполнен. На пресс-конференцию собрались десятки журналистов российских и западных СМИ. Давно он не привлекал такого массового внимания прессы, и, как он понимал, вряд ли в будущем возникнет ещё раз подобная ситуация. Этой кафедрой до́лжно было воспользоваться с максимальным эффектом. Высказать всю правду. Поделиться пониманием происходящего. Открыть глаза. Просветить умы.

Перед ним была очень специфическая аудитория. Разношёрстная, пристрастная, различно к нему расположенная. Нужно было её взять. Увлечь. Убедить. Победить.

Не ради самолюбия. Ради истины.

Он начал неожиданно:

— Мне представился уникальный случай делать мои заявления публично. Должен вам сказать, что причиной того, что я и моя семья вернулись в Россию, явилось то, что Россия осталась уникальным местом в мире, где я могу свободно говорить то, что думаю, без всяких ограничений. На Западе такую возможность я уже потерял. На Западе действует нечто подобное неформальной цензуре. Причём такая неформальная цензура оказывается более жёсткой, чем то, что было в советский период у нас. На Западе наступает постдемократическая эпоха. Я называю её ещё эпохой «демократического тоталитаризма». Эта эпоха по своим негативным проявлениям обещает превзойти и эпоху сталинизма, и эпоху гитлеризма.

И посыпались вопросы.

Ему было, что сказать.

— Я утверждаю,
что социальный строй в России
в результате выборов не изменится.
Тот социально-политический строй,
который вроде бы наспех смастерили для России,
пришёл надолго и всерьёз.
Я его называю социально-политическим ублюдком.
И этот ублюдок может жить века.

— В истории России

только в коммунистический период
возникла нормальная социально-политическая система.
Нормальная — не значит хорошая!
Нормальный крокодил ведь не означает нечто приятное.
Нормальный крокодил —
это просто животное в определённом состоянии.
Советская социальная система
была нормальной социальной системой,
построенной на уровне лучших мировых образцов
социальных систем.

— Та система, которая сложилась в России теперь,

не может быть отнесена к числу нормальных.
Система власти построена так, что она обречена на конфликты.
Центральная власть обречена на неспособность управлять страной.
Парламент не способен быть настоящей оппозицией.
И это останется на много лет.
Российский народ может приспособиться к любой системе —
и к дворцам, и к землянкам, к нищете —
ко всему.
Он может приспособиться и к этой системе.

— Зависимость от Запада останется.

Россия сейчас фактически является зоной колонизации Запада.
Российское правительство фактически является марионеткой.
Меня часто спрашивают по поводу выборов:
«Кто, по вашему мнению, будет Президентом России?»
Я отвечаю: «Обращайтесь за ответом в Вашингтон!»
Россия никогда больше не будет второй сверхдержавой планеты.
Уникальный исторический случай,
который представился Советскому Союзу,
просто про… шляпили.
Мягко говоря.

— Созидательными я считаю такие силы,

которые влияют на судьбу России и что-то делают
в интересах России и в интересах российского народа.
В число созидателей у меня попадают люди самых разных взглядов.
Я отношу к ним и Лужкова,
и Бабурина,
и Зюганова,
и многих других.

— Я не являюсь членом какой бы то ни было партии

или политического движения.
Я — зиновьевец.
В частности, я не являюсь членом организации Бабурина
и никогда им не собираюсь становиться.
Но эту силу я отношу к категории созидательных.
Так же как и Зюганова.
Это — честные люди, озабоченные судьбой России.
И они работают в пользу России.

— Я и себя отношу к категории созидателей.

Только я занимаюсь своим ремеслом,
подобно каменщику или землекопу.
Моё ремесло — это статьи, книги и т. д.
Надеюсь, что кому-то в России они помогают.

— Я считаю, что российская контрреволюция

(события с августа 1991-го по октябрь 1993 года)
была спланированной
диверсионной акцией западных спецслужб.
И то, что сейчас происходит, спланировано
в соответствующих учреждениях Запада.

— Это понимают так,

что вроде бы сидит где-то группа людей
и выстраивает заговор.
Например, кучка евреев.
Это всё — чепуха!!
Никакого заговора нет!

— Современный Запад включает в себя миллиард людей.

Это — сложная система.
В ней уже сложилось общество второго уровня.
В это общество второго уровня
вовлечено до двухсот миллионов людей.
Помимо этого, сложилось глобальное сверхобщество,
в которое вовлечено до пятидесяти миллионов человек.
Сюда входят десятки тысяч международных фирм и организаций.
Это — реальность!

— Согласно социологии,

если организуются даже сто человек,
то складывается руководящее ядро —
определённый процент из этих ста.
Около трети.
В глобальное сверхобщество входит
пятьдесят миллионов человек.
Это — население Украины или Италии.
Как они организованы, ещё никто не изучал.
Эта тема — табу.

— Мы вступили в трагическую эпоху.

Серьёзные социальные революции уже исключены.
Это можно доказать с математической точностью.
Это невозможно потому, что огромны силы подавления,
огромны средства манипулирования массами.
Когда-то говорили, что отдельного человека обмануть можно,
но целый народ нельзя.
Чепуха!
Народ обмануть легче, чем отдельного человека.
И чем больше народная масса, тем легче её обмануть.
Тем совершеннее средства манипулирования.
Проблема сопротивления стала проблемой субъективной.
Предложить эффективный план общественного сопротивления
теперь в принципе невозможно.
Этого не смог бы сделать и сам господь бог.
Поэтому каждая группа и организация должна решать эту проблему,
исходя из своих возможностей и интересов.

— Я знаю, как сопротивляться.

Я знаю, как сопротивляются многие другие.
Например, Караджича
я считаю одним из самых лучших живущих
представителей рода человеческого.
Смотрите, один человек
и его небольшая группа сумели так повести сопротивление,
что весь мир на них обрушился.
Пропаганда изобразила дело так,
что это ужасный уголовный преступник.
А ведь на самом деле он — благороднейший человек!
Всё-таки один человек способен на сопротивление!
И если он сопротивляется,
то с ним не так-то просто справиться.
— Мир доведён до такого состояния,
когда отчаяние, отчаяние и ещё раз отчаяние
становятся основой сопротивления.
Этого западный мир боится больше всего.

— Ужас нашего положения в том,

что психологически мы рассчитываем решить наши проблемы
в течение дней, месяцев.
Они кажутся нам индивидуальными.
Но проблемы, которые возникли теперь, — на несколько поколений.
Для их решения может быть нужны века!
Возможно, Россия выстоит.
Но на это уйдёт триста, а может быть, пятьсот лет.

— Я ничего не критикую.

Я просто анализирую объективные процессы.
В Америке мне говорили, что изучали Советский Союз
не по «Архипелагу ГУЛАГ»,
а по «Зияющим высотам»…
И тогда я не критиковал.
Я стремился и стремлюсь давать объективное описание.
И оно состоит в том, что, например,
глобальное общество быстро складывается.
Только оно — не такое,
каким его описывают западная идеология и пропаганда.
Это отнюдь не братство народов,
где десять тысяч чукчей имеют равные права
с двумястами пятьюдесятью миллионами американцев.
Мировое сообщество складывается
как иерархическая структура.
И как структура,
расчленённая в горизонтальном плане.
Описание структуры мирового общества
находится всюду фактически под запретом.
Единственным исключением в этом плане оказалась Италия.

— Я ничего не разоблачаю,

никого не критикую.
Если я говорю, что история стала
проектируемой и управляемой,
то так оно и есть.
Когда вы собираетесь в магазин,
то вы планируете, какие покупки вы будете там делать.
Глобальное сверхобщество
обладает сейчас такими ресурсами,
что спланировать уничтожение Сербии
и угробить её для него так же просто,
как нам сходить в магазин и купить пол-литра водки!
Вот что произошло с планетой.

— Когда я приехал в Москву первый раз,

я был просто раздавлен.
Об этом я сказал тогда и в телепередаче.
В этой же передаче я впервые сказал,
что к власти в России пришли моральные подонки
и интеллектуальные кретины.
На этом я стою и до сих пор.
Этого мнения не изменил.

— С того времени прошло несколько лет.

Ситуация в России изменилась.
Я стал оптимистом вот какого рода:
я понял, что для меня в России сложилась ситуация,
когда я могу открыто и публично
высказывать свои суждения.
В России у меня сейчас есть аудитория.
В особенности, конечно, в Москве.
Но не только здесь, но и в других местах России.

— Сейчас в России появилась возможность

для очень широкого
индивидуального протеста людей умных,
предприимчивых,
способных на риск.
Людей с высоким уровнем политического интеллекта
здесь больше,
чем в любой западной стране.
Всё дело — в организации, мужестве и решимости.

— Российские люди —

способные от природы.
Российский народ по индивидуальным способностям
превосходит все другие большие народы.
Но он обладает одной способностью,
которая сводит все остальные способности на нет.
Он обладает способностью
«не использовать свои способности».
Он не умеет пользоваться ими.

— В Советском Союзе

был очень высокий уровень образования,
наши специалисты до сих пор ценятся высоко.
В последние годы огромное количество интеллигенции,
прекрасно образованных офицеров
выплеснулось в политику, экономику.
Но «без царя в голове».
Много самоучек.
Нет школы, организации.

— У нас в России есть интеллектуальные ресурсы.

И при правильной организации
они могут стать основой
успешного сопротивления.
Интеллект при хорошей организации
даёт колоссальные преимущества.
И Россия должна использовать это своё преимущество[778].
Аой!