Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

Через десять дней после этих слов Путин стал и. о. Президента Российской Федерации. Зиновьев воспринял этот факт со сдержанным оптимизмом. «Я думаю, что приход Путина к власти (а Путин — не вашингтонская кандидатура, это „внутреннее дело“ России), — говорил он в интервью еженедельнику „Век“, — впервые после 1985 года даёт России шанс выбраться из тупика. Иногда мне даже кажется, что Путин прошёл к власти по недосмотру или по ошибке. Не предполагали, что события повернутся таким образом, что этот человек займёт столь принципиальную позицию. С точки зрения социолога, каковым я являюсь, на Путине сфокусировались интересы очень серьёзных слоёв российского общества. Хочет он этого или нет — на него люди возлагают надежды, он вынужден будет действовать в рамках народных чаяний. Точно так же в своё время Наполеон действовал не потому, что он, видите ли, большой честолюбец был — он выполнял историческую функцию. Сейчас обстоятельства в России сложились так, что кто-то тоже должен её выполнить. То, что она выпала именно на долю Путина, — историческая случайность. Но иногда случайности оказывают серьёзнейшее влияние на ход истории. Я убеждён на 100 процентов, что путинское руководство будет действовать не в силу тех условий, которые, возможно, навязал ельцинский Кремль или кто-то там другой. Оно будет достаточно сильным, чтобы идти своим путём. А значит, Запад рискует подавиться Россией»[797].

26 марта 2000 года Путин победил в первом туре досрочных президентских выборов.

На другой день «Российская газета» опубликовала комментарий Зиновьева. «Я считаю, что накануне 2000 года Россия вступила в совершенно новый этап, — говорил он, — и это связано прежде всего с приходом Путина. Именно тогда во всей системе власти произошёл серьёзный перелом. С моей точки зрения, этот перелом давно назрел. Стране нужен мощный институт власти, и я думаю, что выразителем этой тенденции к формированию сильной централизованной системы власти сейчас является Владимир Путин. <…> Главным итогом первых месяцев пребывания Путина у руля власти было обнаружение его способности крепко держать этот руль в руках. В последние годы, как мне думается, в силу разных причин доминировала не столько сама власть, сколько разговоры о ней. Всё это было похоже, скорее, на семинар или на лекцию, чем на реальное управление страной. Путин же с первых шагов показал, как должен вести себя человек, находящийся у власти. Он стал вести себя по правилам власти. И рейтинг Путина вырос не за счёт средств массовой информации, не за счёт каких-то обещаний, а за счёт его поведения. Он обнаружил в себе то, что я называю субстанцией власти. <…>

Другое дело, — предупреждал Зиновьев, — и это необходимо отметить, что после президентских выборов новая российская власть должна будет предпринимать какие-то очень серьёзные шаги и в сфере экономики, и в сфере идеологий, и в сфере культуры, и во всех других сферах общественной жизни — это неизбежно. И люди российские, практически уже сегодня возложив на Путина все свои надежды, будут предъявлять очень серьёзные претензии, если эти надежды не оправдаются»[798].

Смену власти в Кремле Зиновьев назвал «путинским переворотом». В статье «Феномен Путина», написанной в конце 2000 года, он так определил его социальную сущность: «Назрела жизненно важная потребность в том, чтобы сделать российскую систему власти и управления более эффективной с точки зрения интересов большинства населения и интересов России как целого, нормализовать её, лишить её вида, в каком она стала посмешищем во всём мире. Путинский переворот объективно (с социологической точки зрения) и явился конкретно-исторической формой реализации этой потребности. Кто бы ни был организатором переворота и какими бы ни были субъективные намерения этих людей, этот переворот в сложившихся условиях России, так или иначе, содержал в себе элемент сопротивления России гибельным для неё последствиям деятельности ельцинского режима, то есть последствиям западнизации России. Именно этим объясняется, главным образом, „чудо“ взлёта путинского рейтинга и того, что он был избран уже в первом круге. Именно так большинство россиян восприняло путинский переворот, придав ему определённый социальный смысл — смысл попытки сопротивления России насильственной западнизации и сопротивления превращению России в зону колонизации для глобального западнистского сверхобщества»[799].