Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

… 19 октября принимает участие в акции Академии российской словесности и Московского департамента образования «Пушкинский урок словесности»…

…23 октября в гостиничном комплексе «Золотое кольцо» выступает на Первой всероссийской конференции «СМИ России: рынок и информационная безопасность»…

…29 октября в Центральном доме журналиста на открытии художественной выставки «Александр Зиновьев, Полина и Ксения»…

Это лишь наиболее значимые публичные выступления Зиновьева в 2000 году. А сколько неофициальных и неформальных встреч! Сколько интервью, разговоров, консультаций!

И так, — не переводя дыхания, не сбавляя темпа, не снижая накала, — ещё шесть лет.

Он не намеревался мириться с капитулянтской политикой нового российского руководства. Его не удовлетворял и парламентаризм оппозиционных партий, которые своим участием во власти только укрепляли её, придавали ей силу. Он исполнен решимости бороться. Всеми доступными ему средствами.

Позиция Зиновьева в эти годы не менее радикальна, чем в эпоху ельцинизма. В «призывающей» части стихотворения «По поводу гимна постсоветской России» есть такие строки:

Очнись от дурмана, страна разорённая!
Покажем, что мы, россияне, не сброд!
Священная битва, начнись разъярённая!
На бой ради жизни, российский народ![805]

И это не фигура речи. Не просто «высокие слова». Это его программа тех дней.

В беседе с журналистом «Лимонки» О. Гурьяновым на вечный русский вопрос — «Что делать?» — он ответил однозначно: «Вы знаете, национальная черта русских — это ждут, пока кто-то придёт и спасёт их. А выход только один — восстание. Я ответственно заявляю: сегодня нам необходимо восстание против всего этого. То, как измываются над русским народом, ни один народ не позволил бы. Так чего же ждут?! Я просто других путей не вижу: только восстание, только бунты, только жертвы. Без жертв ничего не получится. Готовность пойти в тюрьмы, в ссылки, куда угодно, готовность встретить пулю — только это может быть залогом нашей победы, нашей неизбежной победы!»[806]

К действенному сопротивлению призывал он и на вечере газет «Завтра» и «День литературы» в Центральном доме литераторов 17 февраля 2001 года. Его выступление было самым бескомпромиссным, хотя среди ораторов в том собрании было достаточно резких и непримиримых критиков власти — А. Проханов, Э. Лимонов, В. Алкснис, С. Бабурин, В. Бондаренко.

Корреспондент «Независимой газеты» М. Ремизова в репортаже о вечере писала: «На выступлении Александра Зиновьева наэлектризованный зал дал первые разряды. Он взял слишком пессимистическую ноту („Строить иллюзии о будущем не следует“), и в публике свистнули. Зиновьев попытался строго объяснить, что он — исследователь и имеет дело с фактами, но тут закричали, пошла настоящая перепалка.

— Русский народ хоронить рано!

— Русский народ хороню не я! А где были вы, когда хоронили русский народ?

Ругались между собой и в публике: „Пусть скажет!“ „Это провокатор!“ (Кто именно?) „Он правду говорит!“(Кто?)

Но Зиновьев скоро оправдался: „Ещё до 91-го года я сказал, что Горбачёва, Ельцина, Яковлева и остальных надо судить. И вешать в 24 часа! Всё зависит от нас. Я вижу только один путь — восстание. Это наше спасение“. Естественно, последовала овация»[807].

«Я признаю революционные формы борьбы, — говорил он корреспонденту „Лимонки“, — я признаю насильственное взятие власти. Ведь в России власть была захвачена насильственно, и в конце 1999 года произошло не что иное, как политический переворот. Это действительно был верхушечный политический переворот. Видите ли, кто-то там наверху, сильные мира сего эти средства используют, тогда спрашивается, почему же эти же средства нельзя использовать снизу?»[808]

Он фактически «звал Русь к топору».

Только топоры к тому времени на Руси извелись. Он это хорошо знал. «Большинство населения устраивает сложившаяся ситуация: ничего не делать, однако на что-то надеяться»[809]. Его критика бездействия россиян, их социальной апатии и соглашательства с властью не менее безжалостна и радикальна, чем критика самой власти. И совершенно естественна и логична поддержка любой акции протеста.

Когда в апреле 2001 года был арестован по обвинению в подготовке к вооружённому мятежу и заключён под стражу Эдуард Лимонов, Зиновьев не раз принимал участие в акциях в его защиту. Они познакомились лично в 1993 году, но знали друг о друге задолго до того. Писательская и политическая личность Лимонова нравилась ему своей артистичностью и бесшабашной отвязанностью.