Александра Федоровна. Последняя русская императрица

Но в Петрограде уже было сформировано Временное правительство. Дума с Советами договорились о том, что Николай должен отречься от престола в пользу своего сына, а великий князь Михаил, брат царя, станет регентом. Для решения этого вопроса лидеру нового правительства уста­новили контакты с командующими армий на всех фронтах. Утром 15 марта ответы командующих были получены в Ставке генералом Алексеевым и переданы Рузскому в Псков. Мнение всех было единодушным: Николай должен отречься.

В Пскове после раннего утреннего завтрака Рузский по­ложил на стол перед императором результаты телеграфного опроса генералов. Николай был потрясен. Он побледнел.

В вагоне стояла мертвая тишина. Никто не разговаривал, все присутствующие затаили дыхание.

Неожиданно, резким движением он отвернулся от окна и спокойным, твердым голосом заявил: «Господа, я решил отказаться от трона в пользу своего сына Алексея». Ни­колай перекрестился, все остальные последовали его при­меру.

— Я благодарю вас, господа, за безупречную и верную службу. Надеюсь, что вы будете так же ревностно служить моему сыну.

Текст отречения, составленный в Ставке под руковод­ством генерала Алексеева, передали царю. Николай подпи­сал его, — документ был датирован 15 марта (по новому сти­лю) тремя часами пополудни. При подписании его присут­ствовали два члена Думы, — Гучков и Шульгин, — в качестве свидетелей. Они должны были доставить его рано утром на следующий день в Петроград. Все было сделано наилучшим образом, точно по сценарию. Царь, подписывал этот важ­ный документ еше и потому, что не хотел устраивать крова­вой бойни на улицах Петрограда, он понимал, что каждая минута промедления погружала его страну в пучину брато­убийственной войны.

Николай не тянул, легко расставался с короной. Главное для него сейчас — не она, а победа над Германией, спасение Отечества. Таковы были все его мысли. И, разумеется, о бе­зопасности в Царском Селе, отой опасности, которой под­вергалась жизнь царицы и их детей.

Александра! Был ли еще какой другой, такой же муже­ственный человек, как Николай, который ничем не выдавал своего внутреннего состояния? Как мало теперь значил для него высокий священный титул царя, главы самой большой империи в мире! В эти решающие его судьбу минуты он тер­зался только одним, — тем, что он не был сейчас рядом с ней, его дорогой и любимой, с верной ему, такой благочестивой Александрой, которая всегда возводила вокруг него стенку из хрусталя, через которую не были видны непристойности и безобразия этого мира.

Александра! Александра! ...Сердце, казалось, с каждым своим ударом звало ее. Она, конечно, знала свою Голгофу.

— Что с царицей? С детьми? — прямо спросил он у Гучкова.

— С ними все в порядке, — ответил депутат.

В девять вечера Николай лично переписал текст своего отречения, который по многим пунктам отличался от тек­ста, заготовленного для него его «верными предателями*.

Потом подписал новый документ с торжественным, умирот­воренным выражением на лице, словно его представление о высшей справедливости на Земле в данный момент ограж­дало его от низости его окружения...

Вот текст составленного им документа о своем отрече­нии:

«Ставка

Начальнику штаба

Милостью Божией, Мы, Николай II, император всей России, царь Польши, великий князь Финляндии и прочее... доводит до сведения своих подданных следующее:

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящим­ся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу было угодно ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бед­ственно отразиться на дальнейшем ведении упорной вой­ны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны до победоносного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда добле­стная армия наша совместно со славными нашими союз­никами сможет окончательно сломить врага. В эти реши­тельные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною думою, приняли Мы за бла­го отречься от престола Российского и сложить с Себя вер­ховную власть.

Не желая расстаться с любимым сыном Нашим, Мы пе­редаем наследие Наше брату Нашему, великому князю Ми­хаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на престол государства Российского. Заповедуем брату На­шему править делами государственными в полном и нена­рушимом единении с представителями народа в законода­тельных учреждениях на тех началах, кои будут ими установ­лены, принеся в том ненарушимую присягу.Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению святого долга перед ним, повиновению царю в тяжелую минуту всенародных испы­таний и помочь Ему, вместе с представителями народа, вы** вести государство Российское на путь победы, благоден­ствия и славы.

Да поможет Господь Бог России.

Николай.

Псков, 2 (15 — по новому стилю) марта.

15 час. 3 мин. 1917 года».