Александра Федоровна. Последняя русская императрица

За столом вместе с ними сидел девятнадцатилетний юно­ша, младший сын хозяина дома, князь Феликс Юсупов, ко­торый был потрясен суровостью отца. Он даже заплакал с досады. Когда императрица спросила его, почему он плачет, он ответил ей:— Разве Ваше величество не видит, что этот человек так похож на рыцарей из моих книжек сказок? Для чего с ним так поступать?

Александра ласково погладила юношу по голове:

— Феликс Феликсович, ваш этот «рыцарь» не умеет сдер­живать себя, дает слишком большую волю своим необуздан- ным чувствам. Он тем самым нанес оскорбление вашему отцу, и вам следует это понимать!

Александра просто купалась в океане нежности, который дарил ей Николай. В компании своей сестры и своего шу­рина она на несколько дней обрела ту поистине домашнюю простоту, которую ей так нравилось наблюдать, когда она гостила у своей бабушки Виктории или сестры, принцессы Баттенбергской в Англии.

Лето приглашало ее к долгим размышлениям на москов­ской почве. По воскресным дням, когда стояла такая слав­ная погода, ей хотелось покататься верхом на лошади вели­кого князя Сергея Александровича, но доктор был против, он запретил ей подобные физические нагрузки. В окруже­ний Ее величества считали, что она беременна, что ждет ре­бенка, но все такие надежды оказались напрасными, — про­сто она испытывала боли в пояснице, и ее ишиас с каждым днем давал о себе все больше знать.

По вечерам, в своих апартаментах супружеская чета го­товилась к своему далекому путешествию, заранее предвку­шая все связанные с ним удовольствия. Они вначале поедут в Вену, но после того, как завершится этот официальный визит, их ждал Дармштадт, дворец Вольфгартен в окруже­нии густого леса с зарослями колючего кустарника и поля­нами, усыпанными грабами. Там, наконец, они забудут о надоедливом этикете, перестанут заботиться о том, кого они собой представляют. Николай пообещал ей ходить в простом охотничьем костюме и сказал, что потребует от своих адъю­тантов держаться от него подальше, прятаться за деревьями, чтобы он испытал хотя бы иллюзию уважительного отноше­ния к своему одиночеству.

...В конце июля императорский поезд переехал через ав­стрийскую границу. Император Франц Иосиф лично встре­чал их, позаботившись о том, чтобы все проходило в скром­ной обстановке, без излишней помпезности. Императрицы Елизаветы в это время в Хофбурге не было, она велела мужу за нее извиниться и передать русским молодоженам свои великолепные, очаровательные подарки...

Их десятимесячная дочка Ольга путешествовала со сво­ей гувернанткой, кормилицей и всей полагающейся великой княжне свитой.

Их пребывание в ее родном Дармштадте, к сожалению, было недолгим, из-за тех многочисленных встреч, которые ожидали императорскую чету впереди.

Во время поездки в Бреслау кайзер воспользовался воз­можностью устроить своему кузену Николаю неприятную сцену, когда под видом большой заботы об их дружбе дал волю своему гневу и стал осыпать царя упреками, так как из местной печати ему стало известно о дальнейшем маршруте государя. Через несколько недель он отправлялся с дружес­ким визитом во Францию! Как это так!

Приведем собственные слова по этому поводу Вильгель­ма 11.

— Не могу сказать, что я не одобряю дружеских отноше­ний между Францией и Россией; мне не нравится та форма, в которой проявляется такая дружба, ибо в ней кроется боль­шая опасность для самих основ монархии. Те отношения, которые ты поддерживаешь с Францией, ставят Республи­ку на высокий пьедестал. Постоянное нахождение русских великих князей, государственных деятелей, генералов в Ели- сейском дворце, позволяет французским республиканцам вообразить, что все они пользуются большим уважением и что они вполне могут разговаривать с коронованными осо­бами, как со своей ровней.

Николай в ответ только улыбался, упреки германского дяди не производили на него никакого впечатления, — он на деле осуществлял великую мечту своего отца, делал боль­шой шаг навстречу Франции, хотел стать ее другом и союз­ником, чтобы в результате сохранить сложившееся в Евро­пе равновесие политических сил. Вильгельм II все больше входил в раж и даже стал прибегать к угрозам:

— Неужели ты забыл, что мы христианские императоры, и посему не имеем никакого права поддерживать близкие от­ношения с Французской Республикой, Поверь мне, Ники, поверь моему слову. Долгие века над французским народом будет довлеть Божественное проклятие...

Александра с тревогой следила за стратегией германско­го императора. Она его не любила. Она его боялась. Ей так хотелось сократить этот неприятный визит. Николай был решительно намерен осуществлять тесное сближение с Францией во всех областях, — такое было его искреннее желание.

В отличие от Вильгельма, он видел в таком сближении возможность возрождения русской империи, создания но­вой атмосферы в международной жизни. Из вежливости он не перебивал кайзера.