Александра Федоровна. Последняя русская императрица

Первые проблески зари уже бросали свой сиреневый свет на ветки деревьев. Первые, робкие птички начинали петь, но песнь их была невеселой, словно они понимали в какой печали проходил отъезд семьи. В половине шестого вместе с зарей у дворца появился эскорт в составе драгунов третьего балтийского полка. Несколько автомобилей выстроились в парке. Вновь показался Керенский. Он отказался от чая, который пили путешественники, и отдав несколько коротких приказов стал прощаться. Он был подчеркнуто вежлив, экономил жесты и слова. Бросил только одну-единственную фразу:

— Гражданин Романов желаю вам и вашей семье счастливого путешествия.

Царь с царицей, их дети, заняли свои места в автомобилях. За ними двинулись другие, в которых ехали их немногие последние друзья и прислуга.

Всадники сопровождали кортеж до Александровского вокзала. Уже всходило солнце. Поезд стоял у края платформы. Не один, а два. Граф Илья Леонидович Татищев, генерал-адъютант императора, сам, по своей доброй воле решил сопровождать своего хозяина и ехать с ним в таких же условиях, что и он. Он поднялся в царский вагон, соблюдая как всегда при этом дворцовый протокол.

Поезд, который был предоставлен царской семье для поездки в Сибирь, был, конечно, не столь комфортабелен, как императорский, но все же он отличался определенной роскошью, если еще и учесть, что предназначался он для перевозки арестованных лиц. Поезд состоял из комфортабельных спальных вагонов производства Международной компании спальных вагонов. На императорском поезде теперь разъезжал по своим надобностям сам Керенский. Полковник Кобылинский, который был назначен командиром отъезжающего с царской семьей отряда охраны ехал в одном поезде с императором, а триста тридцать его солдат следовали во втором.

Оба поезда тронулись в путь. Поплыли мимо привокзальные строения, семафоры, за ними — сады с раскидистыми деревьями, которые было плохо видно из-за запотевших от утреннего тумана окон. Вдруг перед глазами путешественников промелькнул золотой купол церкви.

Поезд набирал скорость, после мчавшихся назад последних домов, потянулись зеленые луга, за ними — ухоженные поля.

Вот и Царское Село. Прекрасная императорская деревня тоже быстро исчезла, словно кто-то на нее дунул. Теперь все пассажиры знали, куда они едут. В Тобольск, расположенный далеко на востоке, в Сибири, чтобы объехать все эти опасные для жизни государей края из-за постоянно возникавших там мятежей и усиливавшихся волнений.

Было ли это так на самом деле? Или все это — лишь зловещая мизансцена, разработанная Временным правительством, чтобы заставить всех поверить, что оно старается защитить царя с царицей, сохранить им жизнь, что план их пленения и физического устранения давно составлен!

* * *

17 августа поезд медленно подошел к Тюмени, городу, расположенному на реке Туре. На пристани, прямо напротив железнодорожной станции, пассажиров ожидал пароход Русь». Почти всю ночь с возрастающим отчаянием императорская свита переносила багаж на пароход. Уже поздно, и цесаревич, волнуясь, никак не мог понять, почему его не укладывают спать. Он не раз подходил к отцу, спрашивал его:

— Это — очень далеко, туда, куда мы едем? А почему так далеко?

Великая княгиня Ольга, видя, насколько устала, как истощена мать, как и полагается старшей, доброй сестре, посадила ребенка себе на колени и пообещала ему рассказать интересную историю, если он только закроет глазки и попытается уснуть.

Трудно описать эти бескрайние сибирские унылые степи. Путешественникам казалось, что вода вокруг — это всего лишь мираж, и что они все обречены на эту водяную неподвижность, когда пейзаж вокруг совсем не меняется.

Пароход шел так медленно вниз по течению, по этим необозримым водам реки Иртыш, что иногда оба берега скрывались в тумане. Куда ни бросишь взгляд — одна и та же картина: те же поля с золотистым жнивьем, то здесь, то там — хилые березки, словно эти деревца тоже больны. Никаких холмов, никаких, даже самых невысоких пригорков. Время от времени жалобный крик матроса, измеряющего длинным шестом глубину.

Редкие деревеньки проплывали перед глазами удивленной Александры. Леса расстилали свой зеленый шатер, обращенный к бледному небу. Александра молча наблюдала за тем, как проходит их путешествие, стараясь не упускать ни малейшей подробности. Она сдерживала удары своего разволновавшегося сердца. Когда день шел к закату, когда становилось более свежо, она отказалась сойти с палубы и пройти в свою каюту. Она попросила доктора Боткина, который умолял ее не злоупотреблять сырым, холодным воздухом, принести ей бинокль.

— Передайте императору, пусть придет ко мне, я уже вижу крыши домов. Мы подъезжаем к селу Покровское…