Александрия. Тайны затерянного города

Галерея Хотунга в Британском музее – это залитое светом помещение с высоким потолком, полное невероятно красивых индуистских богинь, китайской керамики и изящных резных Будд. Все они, по словам директора музея, рассказывают «связную историю мира»[1221], ту самую, которой посвятил жизнь Массон. В углу древнегреческий титан Атлас держит буддистскую ступу. Под окном примостился Ваджрапани, бодхисаттва, или последователь Будды, одетый, как Геракл, в львиную шкуру[1222]. Монеты со всей Азии, многие из которых – находки Массона, соседствуют здесь с греческими и индийскими богами. Гордость галереи – мерцающий на предзакатном солнце маленький золотой реликварий, найденный Массоном в один из самых счастливых его дней в Афганистане. Недавно куратор экспозиции, доктор Сушма Джансари, назвал эту Бимаранскую шкатулку «одним из самых важных экспонатов во всем Британском музее»[1223].

Большую часть XIX века находки Массона пролежали забытыми на складах и в шкафах Ост-Индской компании. Спустя годы после перехода власти в Индии от компании к британскому правительству, в 1878-м, коллекцию Массона наконец передали в Британский музей[1224]. Кураторы музея, ожидавшие, что их взорам предстанет подлинный клад, с огорчением убедились, что многие из наиболее ценных предметов пропали, ярлычки «редко оказывались на своих местах», все было безнадежно перепутано. Тысячи находок Массона утрачены, еще больше Ост-Индская компания продала на торгах. «Приходится сожалеть, что коллекция Массона оказалась частично утрачена ввиду ее огромной исторической ценности», – сообщал музей[1225]. «Многие из этих предметов еще могут всплыть, – с надеждой оговаривался один из кураторов. – Полагаю, они хранятся у кого-нибудь в ящиках»[1226]. В 1995 году 6500 монет из Баграма неожиданно нашлись в Британской библиотеке. В 2007-м были найдены еще 500 монет[1227].

Работа по восстановлению коллекции Массона заняла более столетия[1228], но сегодня благодаря кураторам Британского музея открытия Массона наконец внесены в каталог, и наши знания о них гораздо полнее, чем когда-либо прежде. Разбор трудов всей его жизни превратился в дело жизни других людей[1229]. «Безродный фонарщик» пролил больше света, чем осмеливался предположить, и с каждым днем его свет сияет все ярче[1230].

Александр Македонский так и не добрался до края мира. Массон так и не нашел свой затерянный город. Не каждое исследование достигает своей цели. Но оба, Александр и Массон, пришли к одному открытию: когда мы стремимся осуществить самую несбыточную мечту, в наших силах – изменить весь мир.

* * *

Летом 1842 года все взоры в Лондоне были прикованы к «Панораме» Роберта Берфорда. То было одно из невероятных чудес века: огромная ротонда, взметнувшаяся над аллеями и театрами на Лестер-сквер. Посетители «Панорамы» по длинному темноту тоннелю входили в круглое здание и поднимались к платформе в середине ротонды. Неожиданно перед ними открывался новый мир: неведомый город, горный хребет, кровавая битва. На гигантском живописном полотне, затянувшем круговую стену в обе стороны, мерцал свет. Ничего подобного никто еще не видывал: это было равносильно тому, чтобы очутиться внутри картины. Некоторых даже начинало тошнить[1231].

Тем летом в Лондон пришел Афганистан. Посетители «Панорамы» видели перед собой укрепления Кабула. Лондонцы были без ума от восторга. «Никогда еще мы не видели такой великолепной панорамы, как панорама Кабула кисти мистера Берфорда, – восторгался один журналист. – Мы смотрим на город как бы с возвышения, у ног зрителей простираются пригороды; вдали белеют снежные шапки, венчающие головокружительные вершины Гиндукуша»[1232]. У подножия гор, на берегу реки Кабул, собралась свита Дост-Мохаммеда, возглавляемая им самим. Там находились Бёрнс, Виткевич, Акбар-Хан, чья «красота и мужественный вид кружили головы лондонских леди»[1233]. Там же высился, как скала, «главный борец Кабула»[1234], кишели паломники, воины и любители чаепития. По правую руку от Дост-Мохаммеда восседал в роскошном тюрбане Массон.

Берфорд привлек к работе над «Панорамой» и Массона, и Годфри Виня, чей портрет Массона в свое время присвоил Акбар-Хан. Берфорду нужно было знать о Кабуле все: на полотне были в итоге отображены богатые и бедные, живые и мертвые. Винь и Массон воспользовались для помощи ему мелкими картинами и зарисовками[1235]. Дост-Мохаммед оказался запечатлен на акварели Джеймса Аткинсона: на ней эмир сидит на ковре под зонтом и беседует с тремя придворными. Массон и Винь сохранили Дост-Мохаммеда, зонт и одного придворного[1236]. Место двух других придворных занял у Берфорда восседающий на подушке Массон.