Александрийское звено

– Палестина была отдана евреям согласно обещанию Бога, – проговорил Хенрик. – Они считают ее своей древней родиной, завещанной им Всевышним. Кто станет с этим спорить?

– По крайней мере один палестинский ученый, о котором мне известно.

– Коттон рассказал мне про Джорджа Хаддада и про библиотеку.

– Напрасно он это сделал.

– Думаю, ему сейчас наплевать на все правила, да и ты в данный момент не являешься его любимым персонажем.

Она заслужила этот упрек.

– Мои источники в Вашингтоне сообщают, что Белый дом хочет найти Хаддада. Полагаю, тебе об этом известно?

Стефани ничего не ответила.

– Я и не ожидал, что ты подтвердишь или опровергнешь это. Но что-то происходит, Стефани. Что-то очень важное и страшное! Люди, обладающие огромным могуществом, обычно не тратят время на пустяки.

Она внутренне согласилась.

– Людей можно хоть каждый день взрывать, терроризировать, но этим ничего не добьешься. А вот если ты завладел тем, что твой враг хочет либо заполучить, либо скрыть от всего остального мира, тогда в твоих руках оказывается подлинная власть. Я знаю, что нужно Альфреду Херманну и ордену Золотого Руна. Мощный рычаг.

– И что они будут с ним делать?

– Если с его помощью можно будет нанести удар в сердце Израиля, а я думаю, это вполне возможно, арабский мир будет готов на все, чтобы только заполучить такой рычаг. Все члены ордена грезят о прибылях, которые может принести дружба с арабами. Одни только цены на нефть способны заставить их принять охотничью стойку, но новые рынки сбыта для их товаров и услуг – еще более ценный приз. Кто знает! Полученная информация, возможно, сможет поставить под вопрос существование самого государства Израиль и тем самым залечить многие незаживающие раны. Давняя поддержка Соединенными Штатами Израиля обходится Америке очень недешево. Сколько раз такое уже случалось! Какая-нибудь из арабских стран заявляет, что Израиль должен быть уничтожен. В Организации Объединенных Наций начинается обсуждение. США его блокируют. Все злятся. Начинается бряцание оружием. И тогда разбушевавшиеся страсти приходится успокаивать с помощью долларов и разнообразных уступок. Представь себе, насколько спокойнее стала бы жизнь для мира и Америки, если бы всего этого не было.

«И это возвеличит президента, как того хочет Ларри Дейли», – подумала Стефани, но вслух произнесла:

– Но что за информация может обладать такой невиданной силой?

– Не знаю. Однако всего несколько месяцев назад мы с тобой прочитали древний документ, который фундаментальным образом изменил все. Возможно, здесь окажется что-то столь же взрывоопасное.

Он был прав, но…

– Эта информация необходима Коттону.

– Он ее получит, но сначала мы должны досконально выяснить, что происходит.

– И как ты собираешься это сделать?

– На эти выходные назначена ежегодная зимняя ассамблея ордена. Поначалу я не собирался на нее ехать. Теперь – поеду.

20

Лондон, 13.20

Малоун выбрался из такси и оглядел тихую улочку. Острые крыши, резные балки, подоконники, уставленные цветами… Каждый из этих живописных домов в георгианском стиле казался благостным воплощением старины, местом, идеально подходящим для книгочеев и ученых. Джордж Хаддад наверняка должен быть у себя.

– Значит, вот где он живет? – спросила Пэм.

– Надеюсь. Я не имел от него известий уже почти год, но три года назад он называл мне именно этот адрес.

День выдался прохладным и сухим. Чуть раньше Малоун читал в «Таймс» о том, как удивленно замерла Англия в разгар этой необычно засушливой осени. Жердь не следил за ними по пути из Хитроу, но, возможно, передал их кому-то по линии, поскольку, несомненно, находился на связи с другими. И все же в пределах видимости не было ни одного другого объекта. В присутствии Пэм Малоун испытывал странное чувство неловкости. Наверное, причиной было то, что он сам предложил ей отправиться с ним.

Они поднялись по ступеням и вошли в здание. В вестибюле Малоун задержался и, оставаясь невидимым для возможных соглядатаев, некоторое время наблюдал за улицей. Однако на ней не появилось ни подозрительных людей, ни машин.

Звонок в квартире на третьем этаже прозвучал застенчивым колокольчиком. Дверь открыл невысокий, болезненного вида человек с оливковой кожей, почти седыми волосами и квадратным лицом. Когда он увидел гостей, в глазах его вспыхнула радость, а губы растянулись в радостной улыбке.

– Коттон! Какая неожиданность! Я только недавно о тебе думал!

Они тепло пожали друг другу руки, и Малоун представил Пэм. Хаддад пригласил их войти. Из-за толстых занавесок на окнах свет был приглушенным, но Малоун сумел в подробностях рассмотреть убранство комнаты. Оно казалось намеренно эклектичным. Здесь было пианино, несколько сервантов, стулья, лампы под складчатыми шелковыми абажурами и дубовый стол, на котором стоял компьютер и в беспорядке валялись книги и бумаги.

Хаддад развел руками, словно желая обнять весь этот хаос.

– Боже мой, Коттон!