Александровскiе кадеты. Смута (СИ)

«Гномовец» развёл руками. Ни он, ни Жадов не были профессиональными, кадровыми военными, не знали, «как надо» и «как положено» и потому, посовещавшись, решили отправить делегатов на поиски штаба, а самим с полком двигаться «на выстрелы», оказать помощь там, где дерутся.

Ничего лучшего в голову ему не пришло.

Где-то здесь, в городе, должен был быть и его полк…

С такими-то силами Тулу они удержат. Не могут не удержать. Харьков не повторится.

Строем рабочий полк ходить не умел. И в ногу шагать тоже. Поэтому тульскими улочками пробирались как придётся; необстрелянные новобранцы только пугливо пригибались да втягивали головы в плечи при недальных разрывах.

Гремело на западе, в районе Московского, главного городского вокзала. Гремело возле сахарного завода. Гремело на юге, где находились городской парк и большое кладбище. Гремело, наконец, и на востоке, куда убегали рельсы Сызрано-Вяземской железной дороги и Жадов мрачно подумал, что белые наверняка прорвались на бронепоездах в обход, через Волово и Узловую — Тула, таким образом, оказывалась в полукольце.

И шут его знает, где резервы, где сибирские дивизии, когда прибудут и в каком числе?

Тульские обыватели попрятались. И где же, думал Жадов, рабочие дружины с местного оружейного завода? Или все уже втянуты в бой?

— Стой, комполка. Беляки откуда, значит, сильнее всего напирали?

— Дык с Харькова, товарищ начдив. Как с него поперли вдоль чугунки, так и валили. Белгород, Курск, Орёл…

— То есть вдоль московского хода. Поворачивай своих, к вокзалу пойдём. Там они удар наносят.

Командир «гномовцев» не возражал. Тот вокзал или иной, главное — что ему старший воинский начальник распоряжение отдал.

От Ряжского вокзала до Московского, если не срезать углы — чуть более четырёх вёрст, час ходьбы. Но добрался отряд только до самого центра Тулы, до знаменитого на весь мир завода и древнего угрюмого кремля.

С юга, через Зареченский мост, бежали красноармейцы. Наверное, половина — без оружия. Стрельба как-то резко придвинулась, гремело теперь даже и за спиной, словно бронепоезда беляков прорвались ещё дальше на север, к железнодорожным развилкам, где пересекались московский ход с направлением на Узловую.

— А ну стой! — загремел Жадов, выхватывая маузер. — Стой, кому говорят! Стой, трусы такие-сякие!..

Рабочие «Гнома» разворачивались за его спиной, лязгали затворы, и перед растерявшимися и отступающими бойцами вдруг оказался сплошной строй, ощетинившийся множеством воронёных стволов.

…Жадов не знал, насколько ему повезло. Охвати людей настоящая паника, они смели бы его и затоптали. Но так — обошлось.

Выяснилось, что беляки и впрямь взяли Тулу в полуокружение. Ударили внезапно, на самом рассвете, с трёх сторон. С востока — кутеповцы, с юга — корниловцы, ну, а с запада навалились самые жуткие — дроздовцы с александровцами. Полк Жадова тоже был здесь, держал Московский вокзал, елико возможно, а теперь — отходил, но в порядке и последним.

Где командарм-13 Геккер, не знал никто.

Михаил Жадов не заканчивал Николаевских академий, однако сразу понял главное — красных оттеснили от железной дороги на Москву, и сейчас белые, оставив против Тулы небольшой заслон, повалят дальше.

И до самой первопрестольной задержать их будет уже некому.

Глава XIII.2

— Понятно, почему они пути не взорвали, — Две Мишени опустил бинокль. — Гонят из Москвы подкрепления. Этим надо воспользоваться. Михаил Гордеевич, что думаете?

— Что ж тут думать? — Дроздовский резко дёрнул плечом. Сидеть командир легендарного полка не мог, быстро ходил взад-вперёд по конторе начальника тульского вокзала. — Согласн с вами, Константин Сергеевич. Вперёд надо и только вперёд. А эти чинуши из штаба корпуса только нас за фалды хватают! — губы его скривились в презрительно-нервной усмешке. — Закрепляйте территорию, дескать. Всё уже с ними обговорено, всё утверждено, сам Государь начертал — «одобряю», а они всё туда же!

Аристов незаметно вздохнул. Нелюбовь Дроздовского к «штабным» тоже стала легендарной, как и подвиги его людей.

— Вот, значит, закреплять и не будем, а дальше пойдём. Но тульский завод хотелось бы всё-таки заполучить. Что там с Москвой ещё выйдет, Господь ведает, а завод…

— Зачем вам завод? — резко и тоже нервно рассмеялся Дроздовский. — Пролетарии нас ненавидят. Прежде, чем работать начнут, половину перепороть придётся. Для вразумления.

— Будет вам, Михал Гордеевич, из себя Савонаролу с Торквемадой строить, — покачал головой Две Мишени. Елисаветниские заводы вполне себе работают и никого пороть не пришлось. Юзовские с луганскими тоже. Всего-то и требовалось — жалованье приличное дать, тред-юнион, как наши великобританские не-друзья говаривают, разрешить, да честных людей в городские управы с судами. Так и тут будет.