Александровскiе кадеты. Том 1

– Сегодня, господа кадеты, у вас наконец-то первая Большая игра. Вы уже пробовали играть на картах, один на один, но это был лишь способ выучить правила. Нам же с вами на этом занятии предстоит переиграть Ляоян. Да, да, – продолжал Две Мишени, прохаживаясь перед стеною, завешанной топографическими картами. – Ляоян. Сражение, которое теперь принято называть «упущенной победой». То, что могло стать величайшим триумфом нашего оружия, обернулось… чем обернулось, кадет Вяземский?

Долговязый Юрка Вяземский вскочил по стойке «смирно».

– Отражением японских атак на нашем правом фланге, западнее Ляояна, незначительным продвижением в центре и слева. После того как 12-я пехотная дивизия японцев потерпела поражение на фронте Сыквантунь – Фаньшэн, безуспешно пытаясь совершить глубокое захождение с охватом нашего левого фланга, наш 17-й армейский корпус перешёл в контрнаступление вдоль реки Танхэ, разрезая 1-ю японскую армию генерала Куроки надвое…

Две Мишени одобрительно кивнул.

Юрка отличался феноменальной памятью. Номера корпусов и дивизий сыпались из него, как из рога изобилия.

– Наша 3-я пехотная дивизия заняла Аньпин, однако японцы атаковали её во фланг, принудив к обороне. Нерешительность нашего командования, упустившего момент для перехода в общее наступление, дала возможность японцам вывести главные силы своей 1-й армии из мешка. Таким образом…

– Браво, кадет Вяземский, браво! Ну просто дословно из «Общего описания войны на суше», издание Генерального штаба. Садитесь. Весьма хорошо.

Но Юрку было уже не остановить.

– Срочно переброшенные в центр японской позиции 3-я и 6-я дивизии из 2-й армии генерала Оку атаковали запоздавший с переходом в атаку наш 4-й Сибирский корпус, что привело к тяжёлым потерям в оном…

– Садитесь, кадет!..

Юрка поперхнулся, сел, тяжело дыша и всем видом своим изображая незаслуженную обиду.

– Садитесь, – уже мягче закончил Две Мишени. – Ещё одно классное «отлично» вы заработали. А теперь, господа, бросим жребий, кому чем командовать. Тяните карточки.

Кадеты загалдели, задвигались – всем хотелось получить русские части, которые наступали. Что за интерес просто оборонять редуты на главной позиции?..

– Вас, конечно, слишком много, – продолжал меж тем Две Мишени, пока первое отделение разбирало белые картонные прямоугольники. – Пожалуй, целый штаб армии хватит укомплектовать. Тем не менее, господа кадеты, это ваше первое серьёзное испытание. Штаб – не важно, полка, дивизии, корпуса или армии – должен работать, простите, как часы. И далеко не всегда в нём всё определяется субординацией. Генерал Куропаткин, – татуированное лицо Двух Мишеней дрогнуло, – генерал Куропаткин не признавал никакого иного мнения, кроме своего собственного. В его штабе царила строжайшая дисциплина. И чем всё это кончилось? А? Чем кончилось, спрашиваю, кадет Бушен?

Бушен, нескладный и рыжий, один из лучших стрелков класса, тоже вскочил, подражая стройному Вяземскому, но выправкой с тем мог поспорить мало кто.

– В сражении при Ляояне была упущена победа… тем не менее тогда исход сочли большим успехом… громкие реляции… В штабе армии решили, что маршал Ояма уже не рискнёт проводить крупные операции… А он рискнул… уже через две недели… обошёл наш левый фланг, угрожая железной дороге…

Две Мишени кивнул.

– Оценка «хорошо», кадет. Факты знаете, но человеку военному и будущему офицеру изъясняться надлежит короче, яснее и чётче. Поэтому даже «весьма хорошо» поставить не могу. Но вы правы. Потрёпанная армия Куроки вновь совершила глубокое захождение своим правым флангом – чего никто не ожидал, ибо в прошлый раз она там и потерпела неудачу, сбила наши слабые дозоры и устремилась к железной дороге. Главнокомандующий растерялся, и в штабе не нашлось никого, кто дерзнул бы его поправить. Всего лишь за две недели до этого генерал Куропаткин держал в кулаке две японские армии, а четырнадцать дней спустя в панике приказал эвакуировать Ляоян, без боя бросив наши укреплённые позиции. Потому-то, господа кадеты, у нас и не прижилось англо-германское название тех событий «второй Ляоян». У нас, маньчжурцев, это называют просто: «оставление Ляояна».

Фёдор опустил голову. Да уж, «оставление Ляояна»… Это там, прикрывая отход, погиб дядя Егор. А дядя Серёжа лишился ноги уже позже, когда они остановились под Мукденом, дали ещё одно сражение, закончившееся безрезультатно, «взаимной мясорубкой», как мрачно выражался папа. Катастрофы не случилось, но в столицах начались беспорядки, и государь подписал не слишком выгодный мир. Окружённый, но не сдавшийся Порт-Артур остался русским, однако его форты пришлось разоружить, а Корея и вовсе целиком досталась японцам; Россия уже не претендовала на главенство в маньчжурских делах.

«Хорошо ещё, – тоже говорил папа, – что уцелели флот и адмирал Макаров…»

– Итак, господа кадеты, – возвысил голос Две Мишени, – начнём. За японцев буду играть я сам. Правила игры для простоты возьмём уже вам знакомые…

…Конечно, их разгромили. Даже несмотря на великодушно предоставляемые Двумя Мишенями форы.