Александровскiе кадеты

— Так вот, — продолжал меж тем Лев. — Викентий — брат мой — говорил, что проложили ещё при царе Петре да императрице Елисавете тайные ходы от Петербурга ко пригородам. А чтобы спрятать их, часто работы маскировали под каменоломни. Потому как, — голос его заговорщически понизился, — есть в старых саблинских рудниках одна странная-престранная пещера. От обрыва речного идёт вглубь широкий ход, идёт, да и в стенку упирается. Пара коротких отводов у самого устья, а дальше — ничего!.. Так в настоящих каменоломнях не бывает.

— И что же? — против собственного желания вырвалось у Феди заинтересованное.

— А то же, — назидательно объявил Бобровский, явно довольный собой. — Есть в ней засыпанные от времени колодцы, которые вниз ведут, один — у самого выхода. Были там такие, кто лазил, да мало кто заметил. Колодец, когда засыпает, то сверху, над ним, в потолке, как бы воронка остаётся; по этой воронке брат его и нашёл. Начали они копать… — Лев сделал эффектную паузу. — Копали, значит, копали… наткнулись на старые-престарые крепёж и, эту штуку, значит, которая чтобы вода не насачивалась.

— И-и? — пискнул Костя Нифонтов.

— Чем глубже уходишь, тем больше воды прибывает, — тоном знатока пояснил Лев. Но главное — края у шахты этой были гладкие да ровные, словно по заказу делано, квадрат правильный такой. Зачем в старой каменоломне такие шахты? Не бывает там таких. На планах не отмечено…

— И зачем же? — выдал Воротников.

— Затем, что это спуск, — Лев перешёл на уже едва слышный шёпот. — Спуск в коридор подземный, что под рекой идёт! Брат до него не добрался, правда… но уверен, что там он есть! Про тайный ход государя императора Павла Петровича у нас тут, в Гатчино — все слыхали?

Судя по разинутым ртам господ кадетов — нет, не слыхали.

— Эх, неучи! — смилостивился Бобровский. — Говорят, много из дворца ведет подземных ходов, иные в парк выводят, в искусственные гроты, а иные… — он торжествующе обвёл остальных взглядом, — и куда дальше ведут!

— И к нам в Корпус, — вдруг каким-то не своим голосом выдавил Севка Воротников.

— К нам в Корпус? — остановился Лев. — Ты, Сев, ври, да не завирайся!

— Не вру я! — обиделся тот. — От старшего возраста слышал! Когда они с вокзала явились, оружие сдавали!.. Мол, Корпус на старых фундаментах возвели, стоял тут раньше малый путевой двор с кордегардией, туда из главного дворца ход тянули! И ещё говорили, мол, хорошо бы подвалы в самом городе все осмотреть, все церковные и соборные, оттуда тоже ходы-выходы были, а бомбисты-то все из студентов, народ головастый, могли и там чего запрятать!

— Так чего ж ты молчал, голова садовая?!

— Да я сам только что вспомнил!.. — оправдывался Севка.

— Ладно. Это надо разъяснить.

— Э, погоди, — только сейчас сообразил Фёдор. — Ежели это из самого дворца ходы… так небось и охрана стоит? А сунемся если — так нагорит, что ой, из Корпуса вылетим и охнуть не успеем!

— А мы тихонечко, — усмехнулся Лев. — Да и забыли давно все про эти туннели, думаю. А про ходы под Корпусом это ты, Севка, хорошо вспомнил, молодец.

Воротников немедля расцвёл. Видать, снисходительная похвала Бобровского была для бедняги-второгодника что сладкий мёд.

— В общем, пойдём подвалы обследовать! — заключил Лев. — Только никому ни слова!

— Могила! — тотчас заявил Севка.

— Я вообще не из болтливых, — пожал плечами Фёдор.

Костя Нифонтов метнул на Солонова неприязненный взгляд, но деваться было некуда — тоже кивнул.

— Никому не скажу; вот те крест, — и широко перекрестился.

— А то смотри, проболтаешься — французский списывать не дам! — предупредил Лев.

Взгляд вперёд 2

«Мельничный домик», парк дворца «Северный Палас»

Ночь с 25-го на 26-ое октября 1914 года, дворец «Северный Палас» князя императорской крови Сергея Константиновича Младшего, окрестности Гатчино

…Бой затих только к вечеру. Атакующие — немцы из кадровых частей, да сколько-то примкнувших к ним солдат из запасных полков, предавшихся «Временному Собранию депутатов Государственной Думы» — натолкнувшись на серьёзный отпор, вперёд не лезли, но и не уходили. «Мариенвагены» отползли назад; противник деловито окапывался прямо перед фасадом дворца.

Оставив своих стрелков «вести наблюдение», Фёдор спустился вниз.

Две Мишени он нашёл с биноклем в руках, вглядывающимся в быстро собиравшийся сумрак.

— Молодцы, вся твоя команда, господин кадет-вице-фельдфебель. Выношу благодарность за меткую стрельбу.

— Рад стараться! — по-уставному ответил Федор. — Не будет ли каких приказаний, ваше высокоблагородие?

Две Мишени только усмехнулся.