Александровскiе кадеты

— Что же это такое, Александр Дмитриевич?

Капитан Ромашкевич ответил негромко и тяжело:

— Революция, Ирина Ивановна, сударыня. Боюсь, что революция.

— Снова? — каким-то чужим голосом переспросила госпожа Шульц.

— Снова, — это уже говорил капитан Коссарт. — Константин Сергеевич, помните, в тысяча девятьсот пятом, на Транссибе?.. Забастовка телеграфистов и железнодорожников?

— Как же такое забыть, — безо всякого веселья отозвался невидимый Аристов.

— Не хотелось бы повторения этого здесь, — вполголоса заметил Коссарт.

— Вот и зачем мальчикам сейчас оружие давать? — не удержалась госпожа Шульц. — А если кто-то из них сбежит, помогать наводить порядок?

— Оставим этот спор, Ирина Ивановна, — досадливо прервал её Две Мишени. — Идёмте лучше в чайную. Самовар наверняка ещё горячий.

* * *

Назавтра кадеты стояли на утреннем построении и, что называется, «ели глазами начальство» безо всякого понуждения. На самом рассвете где-то неподалёку от корпуса опять слышалась стрельба.

…Утренние классы они едва отсидели, даже те, что обычно любили — урок русского у госпожи Шульц, в частности — и еле-еде дождались обычно не шибко желанной шагистики.

Потом пришли отделенные офицеры, и седьмая рота, сгорая от нетерпения, строем отправилась в корпусной тир.

Скучные стены, крашенные понизу зеленой масляной краской, цементный пол, низкие потолки казались сейчас преддверием великолепного, загадочного, таинственного и прекрасного мира «огневых рубежей», где задают прицел и целик, упреждение и дистанцию, где командуют «Рота!.. залпом!.. Пли!..»

А в кого это самое «Пли!» мальчишек пока не занимает.

Федор ожидал настоящих тяжёлых карабинов, с какими мимо них проходили роты кадет на параде в самый первый их день здесь; однако Две Мишени подвёл седьмую роту к расстеленному брезенту, где на защитного цвета валиках уже разложены были винтовки — маленькие какие-то, несерьёзные, правда, похожие на настоящие — с блестящей рукоятью затвора, как у «больших».

Конечно, сперва пришлось прослушать скучную лекцию о скучных правилах — куда направлять ствол и куда не направлять, когда вставать и когда нет, что делать, если не получается, и всё прочее, что Фёдор знал назубок и так, ещё со времён 3-ей Елисаветинской.

— Наша кадетская винтовка, — услыхал Федор голос подполковника. — Двадцать второй калибр, однозарядная, затворная группа почти совершенно такая же, как на её старшей сестре, винтовке капитана — на момент подачи конкурсной заявки, впоследствии генерал-майора Сергея Ивановича Мосина, с усовершенствованиями полковника Роговцева и комиссии генерал-лейтенанта Чагина. По правилам нам следовало бы долго сидеть в классе, разбираясь с оружием и зазубривая правила, но… очень часто война не доставляет времени что-то изучать и записывать в тетрадки. Представьте, господа кадеты, что вы сейчас где-то на сопках Маньчжурии, наша часть только что выгрузилась из вагонов, и на нас идёт колонна генерала Оку, с задачей захватить узловую станцию, отрезав половину наших корпусов. Поставлена задача — любой ценой продержаться до подхода подкреплений. И вот наша цепь залегла у насыпи, и нет времени учиться всему и вся по утверждённым руководствам… Рота! Слушай мою команду!.. В линию по одному — становись!.. Ложись!..

Винтовка вкусно пахла свежей ружейной смазкой, чуть поблескивал отполированный приклад. Федя не удержался — нежно погладил воронёную сталь.

— Затворы — открыть! Патрон — вложить! — командовал меж тем Две Мишени. — Заряжать по команде!.. Внимание!.. Заря-жай!

Рукоять повернулась сама собой, с плотным сытым звуком блестящий затвор продвинулся вперёд, вгоняя патрон в патронник.

— Все видят мишени? — гремел подполковник за спинами седьмой роты. — Мушку под центр! Японцы сумели незаметно приблизиться, укрываясь в гаоляне!.. Дистанция прямого выстрела, целимся в середину фигуры!.. Рота — залп!..

— Получай, черт косорылый! — завопил вдруг Севка Воротников.

Бабахнуло. Отдачи Федор почти не почувствовал — так, толкнуло в плечо самую малость.

— Затвор на себя!.. Заряжай!.. Рота, по пехоте противника, дистанция пятьдесят шагов, залп!..

Вкусно пахнущая порохом гильза выскочила из открывшегося патронника. Федор вложил следующий заряд, дождался команды, двинул вперёд затвор, прищурился, аккуратно подводя мушку.

— Федь… а Федь! — раздалось справа.

Ну, конечно. Петя Ниткин. У кого ещё могла заклинить простая, как правда, однозарядная малокалиберная винтовка?!

— Фе-едь…

— Тихо, Петь! Лежи! Нельзя на стрельбище вставать без команды! — зашипел на друга Федор.

— Так оно ж того…

— Огонь! — вновь скомандовал Две Мишени.

Федя несколько замешкался — пока возвращал прицел.

— Опаздываем, Солонов! — сделал замечание стоявший за спиной Коссарт. Чего пристал, вообще не его отделение!

— Заряжай! — раздалось тем временем.

— Кадет Ниткин! Что у вас такое? — капитан глядел на несчастного Петю, дергавшего рукоять затвора. — Что вы делаете? Что и как вы вложили в патронник?!

— Прекратить огонь! — загремел господин подполковник, заметив непорядок. — Что такое, Константин Федорович? В чём затруднение, кадет Ниткин?