Алексаша

– Что я наделал! Так обидел своего названного братика! Алексашенька, только прости меня, поправься, а я больше никогда тебя не обижу, обещаю! Ну, Зотов и советчик: век больше его слушать не буду!

… В глазах Петра блеснули слёзы…

Всё это слышал и видел одним глазком Алексаша, который уже давно очнулся, но не показывал виду. От таких искренних слов сердце Алексаши растопилось, обида прошла, Алексаша открыл глаза и позвал Петра.

Пётр стал просить прощения и целовать рубцы на руках Алексаши.

– Ладно тебе, older brave, я сам тоже виноват, я на тебя не обижаюсь больше…

Пётр целую неделю заглаживал вину: дарил Алексаше подарки, ухаживал за больным Алексашей, приносил даже еду в постель…

…Как-то Пётр ехал в карете и увидел: на дороге сидел беспризорный котёнок. Пётр вспомнил, как Алексаша рассказывал ему, как Алексашу в детстве согрели и спасли от холода кошки и что хочет Алексаша своего питомца, и взял котёнка, и привёз в Преображенское и подарил Алексаше…

– Спасибо тебе, братик, мне очень приятно, что ты запомнил, что я мечтал о своём питомце. Я назову его Тигряшей… – сказал довольный Алексаша.

… Но вот Алексаша выздоровел, рубцы зажили, рана на душе тоже зажила, обида прошла и они, как и прежде, были дружными братиками, чья дружба стала ещё крепче…

Тонкая невидимая душевная нить превратилась в незримый духовный крепкий канат, который связывал двух названных братьев.

А однажды к Алексаше пришёл купец и, подарив дорогой перстень, сказал:

– Поговорите с его Величеством, чтобы мне дали первую купеческую гильдию.

Алексаша согласился.

А вечером сидят Пётр с Алексашей, Алексаша руку поднял, Пётр увидел перстень, схватил Алексашу за руку и спрашивает:

– Откуда он у тебя? Я тебе такого не дарил!

Пришлось Алексаше признаться.

Пётр разгневался, стал кричать на Алексашу, а Алексаша не оправдывается, увидел это Лефорт, взял их портрет и сказал:

– Порву! Не будете больше братьями!

Алексаша с Петром мигом про обиды забыли и стали уговаривать Лефорта:

– Не рвите, пожалуйста! Мы будем братиками!

– И не будете ругаться?

– Мы уже помирились… – ответили Пётр и Алексаша с улыбкой.

Посмотрели названные братья друг другу в глаза и хором сказали:

– Прости меня, братик, я больше так не буду…

Так их дружба прошла все испытания и окрепла.

А когда настала весна, пришёл праздник светлой Пасхи, вся семья Петра поехала в Москву на службу.

Во-первых, Пётр удивил всех тем, что поехал в церковь в голландском костюме.

– Посмотрите, как он одет! – возмутилась Софка.

– А вы, добрые люди, послушайте, как она живёт! – взбунтовался Пётр и стал рассказывать, как Софка пьянствует, да гуляет.

Так поспорили Пётр и Софка: кто прав – тот, кто правильно одет или кто правильно живёт.

Спросила Софка у священника:

– Кто из нас прав?

–Если Царь Пётр правду говорит, он прав: лучше неправильно одеться на службу, но праведно жить, чем правильно одеваться, но неправедно жить…

В ярости Софья разбила поднос.

А когда был крёстный ход, Пётр посмотрел на Софью соколиным взглядом и сказал:

– Нечего здесь девице делать, шла бы в палаты!

Поняла Софка, что кончилось её правление: вырос Пётр, еле дождалась, когда праздник окончится, созвала верных стрельцов и говорит:

– Приказываю вам этой ночью убрать Петра и всех его приближённых!

…Ночь…

Беспросветная тёмная ночь…

Спят крепко Пётр и Алексаша. Вдруг прискакал человек, упал в ноги Петру и сообщает:

– Великий государь, скоро пребудет сюда стрелецкое войско убрать вас и всех твоих приближённых, скорее скройтесь!

Пётр в чём спал, в том вскочил и закричал:

– Коней нам, живо!!!

Перекосилось лицо Петра, оторопел от испуга, но потом понял, что бежать надо…

А Алексаша от испуга ничего сообразить не может…

Привели коней, Пётр в исподнем вскочил на первого, перекинул поперёк седла Алексашу, на другого Наталья Кирилловна и Зотов сели, на третьем – жена Евдокия с сыном Алексеем и поскакали до леса. А как скрылись в лесу, решили скакать до Троице – Сергиевской Лавры. Через три часа сняли их с коней еле живых…

– Ничего, Бог в обиду не даст… – сказали монахи.

– Хорошо бы… – приговаривала Наталья Кирилловна.

А на утро против стрелецких войск Лефорт выступил с полками Петра. Все с нетерпением до дрожи и волнением ждали известия с поля боя…

… Пётр о чём-то задумался, а потом взял нож, подошёл к Алексаше, взял крестик и сказал:

– Если хочешь, я перережу верёвку, и ты будешь свободен и сможешь скрыться…

Но Алексаша нахмурившись, отодвинул руку Петра и сказал:

– Я обещал, что буду тебе названным братом при любом исходе, и выполню своё обещание…

И вот прибыл гонец. Дрожащими руками Пётр раскрыл письмо и с ликованием прочитал вслух решающие счастливые строчки:

«Ваше величество, стрельцы разбиты, Софья заточена в Новодевичий монастырь, Кремль свободен для вас, великий государь!

Генерал Лефорт».

От радости все стали обниматься, вышли на улицу, тут же устроили пир, выпили за успех Петровских полков…