Алексаша

…Алексаша, конечно, был очень расстроен…

И только они собрались ехать в Венецию, пришло письмо Петру, что взбунтовались стрельцы, баламутят Русь. Перекосил Пётр лицо и отдал приказ возвращаться в Россию. Как вернулись в Россию, Пётр велел жестоко расправиться с бунтовщиками…

… В утро стрелецкой казни рассвет кровавого цвета возвещал о горе. Жёны и дети стрельцов рыдали, народ охал, но Пётр был непреклонен: или они его сместят, или он их победит!

И из-за страха Пётр делал такое!…

…Казнил стрельцов, заставлял бояр быть палачами, многие падали в обморок…

…Чтобы не попасть в палачи, Алексаша притворился больным и три дня не выходил из своей комнаты…

Да, страшен Пётр в гневе!..

Много ошибок наворотил в эти дни Пётр, но как всё улеглось, успокоился, в себя пришёл( а то он от страха и ярости на себя был не похож), другая беда настала: война с турками.

Пётр хотел отвоевать выход к чёрному морю, а для этого нужно было завоевать крепость Азов.

Первые попытки были неудачными. Понял Пётр, что без реформ в армии, без флота не обойдёшься. Стал Пётр проводить рекрутские наборы, устроил в Воронеже верфь, и скоро всё было готово к новому бою, только корабли надо перегнать от Воронежа. Велел Пётр соорудить из брёвен подкаты и тащить корабли…

– Осень, дорога плохая, может, переждать? – спрашивал Алексаша.

– Нет, лишь бы дорогу не развезло! – отвечал Пётр.

… А на второй день пути пошёл дождь…

– Вот всё тебе надо скорее, да на авось! Вот развезло дорогу, что теперь делать будем? – ругал его на чём свет стоит Алексаша.

Пётр только хмурится.

Видит Алексаша, как людей, что корабли тащат, плетьми подгоняют, сердце защемило, стал просить Петра:

– Петя, скажи, пусть не бьют их, им и так тяжело…

– Ох, добросердечный ты у меня… – сказал Пётр, но приказ не бить отдал.

Ехал Пётр и говорил с боярином Шереметьевым о чём-то, как увидел такое! Алексаша упал, и корабль его накрыл!

От испуга у Петра чуть сердце не выскочило…

Пётр как соскочил с коня, подбежал к кораблю и поднял корму…

А корабль тяжёлый…

Пётр корчится, старается, держит, кричит:

– Кто-нибудь, вытащите его!

Никто понять не может, что делать надо, только один проворный солдат сообразил, что Пётр просит и вытащил из-под корабля Алексашу. Пётр с облегчением бросил корабль, взял Алексашу на руки и понёс в обоз, а сам с солдатом тем переглянулся и сказал:

– Спасибо тебе, щедро награжу…

Пётр своё слово сдержал: получил тот солдат от Петра и денег, и шубу, и ещё денег от Алексаши.

К взятию Азова Алексаша уже был в полном порядке.

И вот вторая попытка…

В бою участвуют и артиллерия, и пехота, и флот…

Алексаша был впереди всех, уже вовсю размахивал шашкой на стене крепости, пока бой шёл ещё в низу.

Пётр смотрел только на Алексашу и приговаривал:

–Ах, Санька, ну, даёт: вперёд всех лезет! Ну и получит он у меня за то, что на рожон лезет! Я ему титул поручика дам за храбрость! Братик, братик, переживаю я за тебя и горжусь тобой!

Победа была на нашей стороне, выход к Чёрному морю открыт!

А как война кончилась, начались другие свершения Петра: реформы внутри страны. В первую очередь Пётр приехал и заявил:

–Приказываю, чтобы все приближённые мои переходили на заграничную моду. Велю камзол и кафтан – жюстокор, парики заграничные носить и брить бороды! Вот, посмотрите на поручика Александра Меньшикова: он хорошо одет…

Бояре посмотрели на Алексашу, носы поворотили и решили, что Пётр забудет скоро о своей затее и можно ничего не менять.

Как бы ни так!

Пришли на следующий день бояре, как всегда, с бородами и длинными рукавами, а Пётр разозлился, блеснул соколиными очами, раздул ноздри и закричал:

– Ах, так! Меня не слушаться! Я вас проучу! Санька, неси ножницы!

Алексаша хихикает, но ножницы несёт.

Пётр стал резать бороды, бояре плачут горькими слезами, а Алексашка смехом заливается, как колокольчик.

– Ну, ты даёшь, mine heart! – сказал Алексаша.

– А пусть знают, как меня не слушаться! – возмущался Пётр.

)

Выставил на площади Пётр наряды нового образца и дал неделю для пошива такой одежды.

Прослышали об этом два боярина: Шереметьев и Ягужинский, заволновались – они ведь бородами славились. Сидят, горюют: что делать? А тем временем Пётр вызывает их с докладом. Первый пошел Ягужинский.

– Я вас научу, как меня не слушаться! – закричал Пётр, потребовал ножницы и постриг бороду несчастному Ягужинскому, хотя тот на коленях умолял Петра этого не делать. Вышел Ягужинский заплаканный и без бороды. Испугался Шереметьев, решил помощи у Алексашки искать, пришёл к нему и говорит:

– Александр Данилович, заступитесь за меня перед Петром, чтобы мне с бородой остаться…

Алексаша долго думал, как такое устроить, а потом говорит Петру:

– Петя, я придумал, как заставить побриться бояр и как ещё денег с них получить…

– Как?

– Вот как: введи налог на ношение бороды. Кто заплатит его, получает бородовой знак и носит его целый год, а через год опять деньги платит, так у них деньги кончатся, побреются: никуда не денутся…

– Ну, ты молодец, умный ты у меня, Алексашенька…