Алексеев. Последний стратег

Мнение участников первомайского совещания в Ставке оказалось на редкость единодушным. Русская армия наступать не готова не только из-за низкого морального состояния войск, но и в силу необеспеченности армий всем необходимым, прежде всего боевыми припасами и военным снаряжением. Возможность проведения операции виделась в самом лучшем случае только в июне.

Антанта прореагировала на «алексеевское» совещание самым решительным образом. Париж и Лондон предупредили Временное правительство, что если в самое ближайшее время на Русском фронте не начнётся наступательная операция, то Россия в дальнейшем может лишиться поддержки союзников, прежде всего материальной и финансовой.

Антанта также намекнула Петрограду о том, что он имеет большие банковские долги перед Францией, Англией и даже Бельгией. И что эти долги значительно превосходят российские займы, взятые до войны в германских банках. Такой «намёк» возымел должное действие.

Из столицы срочно позвонили в Могилёв:

   — Уважаемый Михаил Васильевич. Доложите о готовности наступать.

   — Фронты только начали подготовку.

   — Пока вы там ни шатко ни валко готовитесь, родное Отечество может остаться без союзников.

   — Они должны войти в наше положение. Они же знакомы по донесениям французских наблюдателей с состоянием Русской армии и особенно её тыла.

   — В Париже о наших трудностях не хотят и слышать.

   — Там боятся быть раздавленными германской военной машиной.

   — Хорошо. Тогда сообщите союзникам, что мы ускоряем подготовку к наступлению...

Париж и Лондон нашли ещё один способ давления на Россию. В Петроград от временного поверенного России в Швейцарии пришли две секретные депеши, которые произвели переполох. Копии депеш были немедленно отправлены в Ставку курьером. Их содержание не доверили даже телеграфному аппарату.

В первой депеше из Швейцарии говорилось, что между Францией, Англией, Италией, с одной стороны, и Японией, с другой стороны, состоялся обмен мнениями на правительственном уровне. Обсуждался один вопрос: как быть, если Русская армия потеряет способность к проведению фронтовых операций?

Российский поверенный из Берна сообщал, что, якобы, обмен мнениями дал следующий результат. Если Россия не захочет наступать, то Страна восходящего солнца пошлёт на европейский континент миллионную армию. Японские войска усилят союзников на Французском и Итальянском фронтах и будут там сражаться до полной победы над Германией.

Но за миллион японских солдат и офицеров требовалось чем-то заплатить. Антанта обещала за победный вклад в войне с Германией и Австро-Венгрией «подарить» Японии право на владение китайской Маньчжурией, Россия (которая об этом ничего не знала) должна была уступить огромный по территории Уссурийский край. То есть современное Приморье.

Депеша поверенного в делах России в Берне заканчивалась следующей строкой:

«...В случае успеха этой комбинации и присоединения свежей японской армии ожидается окончание войны не позже осени этого года».

Вторая депеша из Швейцарии была не менее тревожной:

«Один из видных членов японской миссии в частной беседе заявил, что если Россия заключит сепаратный мир, то Япония нападёт на Россию...».

Алексеев, ознакомившись с содержанием швейцарских депеш, вздохнул:

   — Тот, кто в 1905 году сказал, что Русско-японская война не завершилась подписанием мира в американском Портсмуте, смотрел как минимум на четырнадцать лет вперёд...

На совещании в Могилёве было обговорено, что с его решениями Верховный главнокомандующий должен ознакомить «временных» министров лично. Вместе с ним в столицу поездом отправлялись и главы фронтов. Генерал Брусилов вспоминал:

«Выехали экстренным поездом. Утром 3 мая прибыли в Петроград. На вокзале нас ждал новый военный министр. Гучков ушёл в отставку, его заменил А. Ф. Керенский. Вместе с ним приехавших встречал и командующий Петроградским военным округом генерал Л. Г. Корнилов.

Увиденное наводило на печальные мысли: солдаты почётного караула, невзирая на команду, продолжали стоять вольно, на приветствие Алексеева отвечали вяло, как бы с усмешкой, прошли небрежно, как бы из снисхождения к такому лицу, как Верховный главнокомандующий...