Алексей Константинович Толстой

Наиболее интересна рецензия Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, появившаяся в «Современнике» (1863. № 40). Она начинается следующим образом: «Византийское это сочинение составляет, как по внешней своей форме, так и по внутреннему содержанию, явление… отличное в кругу современных литературных явлений». Далее Салтыков-Щедрин констатирует, что в публике «Князь Серебряный» имел успех, и поэтому редакция сочла необходимым откликнуться. Однако никто из сотрудников не взялся написать критику, ибо роман А. К. Толстого невыносимо старомоден. К счастью, некий отставной учитель российской словесности одного кадетского корпуса взялся помочь журналу, но (увы!) он скоропостижно скончался, не завершив труда, но «тем не менее мы печатаем его рецензию так, как она нам доставлена, и думаем, что и в этом виде она могла бы служить украшением любой книжки „Северных цветов“, точно так же, как и сам „Князь Серебряный“ был бы весьма приятным явлением в „Аонидах“»[55]. Другими словами, «Князь Серебряный» уместен разве что в альманахе Карамзина «Аониды», издававшемся в 1796–1799 годах. Следует также напомнить, что упомянутый рядом альманах Антона Дельвига «Северные цветы» выходил в конце 1820-х годов.

В таком ехидном тоне, пародирующем критику пушкинского времени, выдержана вся рецензия. Вымышленный автор — «отставной учитель словесности» — восклицает: «Я помолодел; читаю и не верю глазам. Любезный граф! волшебную вашу кисть вы окунули в живую воду фантазии и заставили меня, старика, присутствовать при „делах давно минувших дней“, исполать вам!.. Вы воскресили для меня мою юность…»[56] В заключение уже сам Салтыков-Щедрин проводит параллель между «Князем Серебряным» и только что вышедшим во Франции романом Гюстава Флобера «Саламбо». По его мнению, и там и здесь уход в далёкие времена свидетельствует о стремлении отрешиться от животрепещущих проблем современности. На тему, прав или нет Салтыков-Щедрин, распространяться не будем. Но уже само такое сопоставление свидетельствует в пользу романа А. К. Толстого.

Впрочем, в литературных кругах далеко не все негативно оценивали «Князя Серебряного». Например, Иван Александрович Гончаров считал этот роман настоящим творческим подвигом. Тургенев рекомендовал «Князя Серебряного», как увлекательное и хорошо написанное произведение, французскому издателю Этцелю. Известный художник Григорий Гагарин предложил проиллюстрировать «Князя Серебряного», и Алексей Толстой с радостью принял это предложение (но планы, к сожалению, не осуществились). Вообще, читательский успех романа был полным. Через двенадцать лет в уже упоминавшемся письме от 4 марта 1874 года А. К. Толстой с гордостью писал своему переводчику и биографу Анджело Губернатису (издателю журнала «Европейское обозрение», свойственнику Михаила Бакунина), что «Князь Серебряный» «выдержал три издания, его очень любят в России, особенно представители низших классов». Другими словами, роман проник в самые широкие массы. Кроме того, уже при жизни автора он был переведён на французский, немецкий, английский, польский и итальянский языки.

Не утратил роман Алексея Константиновича Толстого своей популярности и в наше время.

ДРАМАТИЧЕСКАЯ ТРИЛОГИЯ

Следующее десятилетие стало для Алексея Константиновича Толстого лучшими годами жизни, когда он всецело мог погрузиться в творчество. На-конец-то завершился длительный бракоразводный процесс Софьи Андреевны Миллер. Конечно, благодаря близости к императору, Алексей Толстой мог бы ускорить ход дела. Однако кристально честный человек, он не захотел прибегать к высокому покровительству. Поэт и его избранница смогли церковно и юридически оформить свои взаимоотношения. Это произошло 3 апреля 1863 года. Они венчались в Дрездене в православной церкви. Отныне их жизнь протекала поочерёдно в Пустыньке, Погорельцах и Красном Роге.

Надо сказать, что в Дрездене состоялась первая встреча Алексея Константиновича и Софьи Андреевны с Фёдором Михайловичем Достоевским. Ранее они были знакомы заочно через Якова Полонского, при посредничестве которого Достоевский просил «Князя Серебряного» для своего журнала «Время» (об этом уже говорилось). Проигравшись в Гамбурге в пух и прах, писатель сидел без гроша в кармане и с внутренней дрожью опасался долговой тюрьмы. Едва услышав о бедственном положении Достоевского, Толстой сразу же предложил ему помощь, вполне бескорыстную, поскольку было очевидно, что возвратить деньги Достоевский сможет не скоро. Так и случилось.