Алексей Кулаковский

Ты говоришь, что конец предложения узнается местонахождением сказуемого в конце предложения. Но это вовсе не так: Мин сарсын барыам ыалга эрдэттэн аппын айааhыы таарыйа — сказуемое здесь барыам… Как прочитаешь коротенькое «Кун хаан буолла»? Что тут сказано в переводе на русский язык? «Настал мой последний час» или «солнце стало кровавым»? Этого нельзя определить по написанному. Если же я поставлю тире (—), то станет ясным, что настал последний час: «Кун — хаан буолла»…».

Однако отсутствие знаков препинания не единственный и, пожалуй, даже не самый главный, по мнению Кулаковского, недостаток предлагаемого Новгородовым алфавита.

«Об иностранных буквах в международной транскрипции выскажу также свои взгляды, хотя ты их не примешь во внимание, — говорит он. — Пусть лингвисты нашли много недостатков в русских буквах. Предположим, отбраковали треть всех букв. Из этого выводится простое заключение, что эту треть нам не следует перенимать. Но остальные 2/3 чем же виновны? Не потому ли, что ими пользуется русский народ, ставимый лингвистами на низкой ступени развития? Чем лучше r, s, m, n, р, с русских р, с, м, в, п, ч? Если одинаковы, то почему нам следует давать предпочтение незнакомым буквам пред знакомыми?..

Если ученые согласились между собою установить международную транскрипцию, то это очень целесообразно и полезно для них. Но из этого не следует, чтобы все народы писали по этому способу. Ведь у многих есть свои письмена, и они не согласятся по общему. Если бы заставить всех писать по одной азбуке, то это было бы очень хорошо, но если согласными окажемся только мы, якуты? Какая же польза от этого нам? Между тем для усвоения иностранных букв, а в особенности быстрого чтения по ним, требуются года. Ты, вероятно, людей меряешь на свой аршин и думаешь, что привыкнуть легко. Нет, брат, не так!..

Пока я не встречал никого, кто бы читал бегло «Сурук-бичик». Из сказанного явствует, что якутам гораздо целесообразнее иметь письмо, схожее уже со знакомой русской азбукой, очищенной от дефектов и снабженной специальными буквами, выражающими звуки, присущие якутской речи. Для последних звуков можно брать из международных букв, и то в том только случае, когда начертания их просты. Ты знаешь арифметику: вычисли, сколько времени, труда и сопряженного с этим расхода потребуется для того, чтобы научить одного учащегося читать по международной транскрипции и притом бегло — в один год; а ведь учащихся не одни, а десятки тысяч, и времени не год, а сотни лет…

Если бы у тебя был более широкий размах дерзости или смелости, то ты мог бы ввести письмо, очень близкое к стенографическим знакам. Этим бы ты увековечил свое имя пред потомством навсегда, принес бы якутам невыразимо огромную пользу и дал бы добрый пример другим народам. В самом деле, раз уже изобретен способ быстрого писания, в 10–20 раз быстрейшего обыкновенного, то почему нам не перенять его! Если теперь, при введении письмен не ввести стенографических знаков, то после нам не дорасти до них. Я изучал стенографию и был восхищен ее основной идеей. В ней буквы суть простые элементы наших букв… Гласные буквы почти не пишутся: они включаются в саму предыдущую согласную или видны из местонахождения ее… Все буквы можно выучить в 1–2 часа»…

Письмо весьма объемисто.

Пункт за пунктом, шаг за шагом Алексей Елисеевич Кулаковский подводит своего адресата к неутешительному выводу, что «азбука производит такое впечатление, что будто ее составитель стремится лишь к тому, чтобы лишь встать подальше от русских букв и знаков, хотя бы даже в ущерб делу. Почто такая односторонность и предубежденность?..».

Разумеется, Алексей Елисеевич слишком опытный педагог, слишком хорошо знает Новгородова, чтобы рассчитывать на его немедленное прозрение.

«Словом, ты прекрасно понимаешь как умница то, что я хочу тебе сказать в сих торопливых и бессвязных словах; твой проклятый фанатизм восторжествует над твоим умом и логикой и не даст зрело обдумать мои предложения»… — пишет он.

Ответ ученика не заставил себя ждать. Хотя Семен Андреевич Новгородов и собирался в неблизкий путь, он сразу (20 декабря) откликнулся на послание Кулаковского.

«Дорогой Алеха!

Пользуюсь первым случаем, чтобы ответить на твое длинное послание, полученное мною в Бестяхе.

1. Напрасно ты упрекаешь меня в ослеплении международной транскрипцией только в теоретическом смысле: ведь я также записывал по ней с детства.

2. Напрасно ты упрекаешь какого-то ученого в уничтожении знаков препинания: основатель международной транскрипции проф. Пасси в Париже признает и употребляет для западноевропейских языков точки. Что же касается языков урало-алтайских, то литературная практика в течение столетий… (неразборчиво) показала ненужность знаков препинания во всех этих языках. Наше языкознание, немного выпирая за рамки алтайских языков, всецело укладывается в рамки урало-алтайских…