Алексей Петров

Но сейчас тела здесь. Холодная погода превращает деревянный сарай в морг, поддерживая нужную температуру тел.

Я могу только представить, насколько отвратительно бы пахло, если бы это было летом и они пролежали здесь так долго.

От мысли о том, что моя земля воняет этим дерьмом, у меня сводит живот.

— Почему?

— Он убил нашу мать. Мы просто мстим врагу.

— Подожди, враг в единственном числе? Здесь, блядь, больше чем один труп, Алексей! — кричит она, ее голос эхом отражается от старых дряхлых стен.

— Ты боишься меня, Кодак?

Она обдумывает это минуту, нервно переступая с ноги на ногу. Ее лицо все еще бледное, грудь сотрясается от каждого тяжелого вдоха.

— Нет? — голос звучит так неуверенно, когда она хмурит брови. У нее нет причин доверять мне. Для нее я всего лишь незнакомец, который подобрал ее с улицы.

— Позволь мне доказать, что я хороший человек.

Я протягиваю руку между нами, и она просто смотрит на нее, словно на что-то чуждое. Медленно поднимая голову, она кладет свою руку на мою, переплетая наши пальцы.

Ее руки дрожат в моей хватке, и она кажется такой холодной, когда пальцы касаются тыльной стороны моей ладони.

Долгое время мы не двигаемся, просто смотрим друг на друга. Ее лицо стало бесстрастным, не выдавая эмоций.

Хотел бы я знать, что она чувствует.

Смягчив взгляд, я сжимаю ее руку чуть крепче. Прошло много времени с тех пор, как я раскрывал эту свою сторону, но хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно в этом странном окружении. Наткнуться на мой домашний морг — не так я планировал заставить ее почувствовать себя здесь как дома.

— Они заслужили то, что с ними случилось. Моя мать этого не заслужила. Это просто карма, которая делает свою работу, вот и все.

Ее глаза становятся стеклянными, и слеза медленно скатывается по покрасневшей щеке.

Она опускает голову мне на грудь, обнимая за спину. Ее тело прижимается ко мне, и я наслаждаюсь ее теплом.

— Я тебе доверяю, — мурлычет она мне в грудь, медленно отстраняясь.

Мои глаза встречаются с ее, и я замечаю в них голод, рвущийся наружу.

Без раздумий мои губы касаются ее. Язык ощущает фруктовый вкус ее блеска для губ, когда я принуждаю раскрыться для меня.

Обхватив руками тонкую талию, поднимаю ее, и она обвивает меня ногами. Наши движения становятся отчаянными, я не могу насытиться ею.

Одной рукой смахиваю все с верстака, оно с грохотом падает на пол. Я прижимаю ее спиной к деревянной доске и толкаю свой член к сладкой сердцевине. Мне нужно попробовать ее на вкус, почувствовать, как она раскрывается вокруг меня.

Мои губы перемещаются к ее шее, запах моего геля для душа на ее коже сводит с ума.

— Мне нужно, чтобы ты была со мной, малышка.

Чувствую, как ее голова склоняется набок, я углубляю свой поцелуй. Ее грудь на мгновение перестает двигаться, и, проследив за направлением ее взгляда, вижу, как ее глаза останавливаются на куче окровавленных трупов.

— Смотри на меня, Кодак, — приказываю я. — Хорошая девочка.

— Отвлеки меня.

Я спускаюсь ниже, снимаю с нее штаны и трусики, обнажая сладкую киску.

— Черт, ты выглядишь восхитительно.

Мой рот опускается к клитору, и я начинаю сосать и облизывать ее влагу. Ее спина выгибается, и я засовываю палец глубоко внутрь, добавляя еще один.

— Алексей!

Хриплые стоны сводят меня с ума, как дикое животное, наконец поймавшее свою добычу.

— Не смей прекращать кричать мое имя. Посмотри, как они смотрят, когда тебя трахают, — склонив голову на бок, она стонет от удовольствия, глядя на безжизненные тела всего в нескольких шагах от нее. — Пусть все знают, что теперь ты принадлежишь мне и только мне.

— Я твоя.

Поднявшись на ноги, укладываю ее на пол. Расстегнув молнию, освобождаюсь от одежды, которая теперь словно мешает моему кровообращению. Ее широко распахнутые глаза устремляются на мой твердеющий член, который торчит вверх. Черная татуировка змеи, покрывающая всю его длину, скрыта, когда он прижимается к моему животу.

— О-он не поместится, — заикается она, немного отползая назад. Ее тело замирает, когда рука касается холодного тела. Пухлые губы дрожат, она закрывает глаза.

— Я сделаю все, чтобы он влез.

— Не так я представляла оргию, — говорит она.

Обеими руками раздвигаю ее колени, хватаясь снизу, чтобы притянуть ближе к себе. Она опускает ноги по бокам моих бедер, когда я выпрямляюсь у входа. Обвожу головкой своего члена вокруг сладкого бутона, дразня, пока ее тело содрогается подо мной.

— Полностью под моим контролем.

Резко двинувшись вперед, я погружаюсь в глубину ее киски с громким стоном. Ощущение, как она сжимает меня, сводит с ума, и я бешено вбиваюсь в ее внутренности, словно от этого зависит моя жизнь. Это зависимость, от которой я никогда не хочу избавляться.

Ее голова откидывается назад, ударяясь о груду тел, но она кажется настолько потерянной в происходящем, что даже не замечает кладбище рядом с ней.

Поднимая обе ноги, я прижимаю их вертикально к груди и наклоняюсь вперед, погружаясь глубже.