Алексей Щусев. Архитектор № 1

Дорабатывая проект путепровода, Щусев впоследствии отказался от важной декоративной детали — некоего подобия кремлевской стены, что делало внешний вид путепровода более нейтральным. Так архитектор выбрал окончательный стиль своей постройки — строгий неоклассицизм. «Мотив повторяющихся арок, заявленный в первом варианте, — справедливо пишет С. Колузаков, — стал главенствующим, а художественным акцентом — высокие изогнутые металлические фермы мостов, украшенные двуглавыми орлами. Щусев уже воспринимал путепровод не как продолжение архитектуры вокзала, а как важную часть ансамбля всей площади. Однако к концу 1912 года Московская городская управа, для избежания транспортных заторов, приняла решение в два раза расширить проезды в теле путепровода на вокзальную площадь и добавить еще один южный проезд со стороны Рязанской улицы. Щусеву пришлось отказаться от ферм и положить мосты на массивные вертикальные опоры. На новом варианте эскизного проекта выразительный контраст к крупным членениям стен давали изящно орнаментированные ограждения этих мостов»[132].

Создаваемый Щусевым путепровод помимо его важной транспортной функции воспринимался в Москве и как новаторское эстетическое явление, призванное украсить Каланчевку, ибо Алексей Викторович предусмотрел в своем проекте даже фонтан, выполнявший роль изюминки: «Виадук воздвигается из серого гранита. Высота его над площадью около 2-х сажень. Под виадуком имеется три проезда, предназначенных для разгрузки конного, пешеходного и трамвайного движения, причем один из них будет проходить по вновь открываемому проезду от Каланчевской улицы, там, где теперь находится пустырь. Пустырь обращается в сквер. Между двумя проездами со стороны Каланчевской площади, у стены виадука, будет воздвигнуто гранитное плато со скамейками и фонтаном. Все это изменит через три года нынешнюю Каланчевскую площадь, действительно, до неузнаваемости», — обещала газета «Русское слово» от 16 июня 1913 года.

Проект Каланчевского путепровода одобрила и Академия художеств, пожелавшая при этом несколько видоизменить его фонари. В дальнейшем различного рода обстоятельства заставили Щусева внести в окончательный проект и другие правки, ибо основной проект — Казанского вокзала — все же оставался отправной точкой, своего рода источником его творческих исканий в направлении оригинального образа Каланчевского путепровода. Что касается заявленного серого финского гранита в качестве основного облицовочного материала, то ему замены не нашлось. Этот красивый минерал обладает богатой естественной фактурой, позволяющей архитекторам добиться самых разнообразных результатов в оформлении построек разного предназначения. В зависимости от степени обработки он может быть и гладким как бумага, и грубым, и шороховатым. Недаром так много гранитных набережных в Санкт-Петербурге — этот камень поистине универсален в применении. К тому же в ту пору Финляндия, где он добывался, входила в состав Российской империи. В Северной столице этим камнем облицовывали и дворцы, и подножия храмов. Учитывая размеры будущего виадука на Каланчевке, финский гранит оказался просто незаменим для Щусева. Исследователи творчества зодчего связали его выбор с влиянием творчества Андреа Палладио.

Начало в 1914 году Первой мировой войны, повлиявшее на сроки возведения Казанского вокзала, сказалось и на Каланчевском путепроводе. В результате от фонтана пришлось отказаться (деньги теперь требовались совсем на другое). Опубликованные эскизы фонтана раскрывают широту замыслов архитектора. Есть, к примеру, вариант с львиной головой в центре. А вот и другой — две полулежащие обнаженные фигуры. Как говорится, на любой вкус. Щусев лично и пристально следил за работой каменотесов, благо, что отделка гранита осуществлялась неподалеку от самого путепровода. К 1919 году Каланчевский путепровод в целом был готов, украсив площадь и заняв свое на ней достойное место. Самому же Щусеву приписывают сравнение путепровода с «рамой для вокзала».

Сто лет спустя началась реконструкция Каланчевского путепровода с целью сделать его активной частью создающегося нового транспортного узла. После обнародования деталей реконструкции московские градозащитники выразили серьезную обеспокоенность: а сохранится ли путепровод Щусева в таком виде, в котором был построен? Доводы критиков реконструкции вроде бы были услышаны и привели к неожиданному результату: проектировщики даже задумали воплотить отдельные элементы из более ранних проектов Щусева, отметенные по каким-то причинам то ли самим Алексеем Викторовичем, то ли заказчиками. А вот для нового фонтана место все же не нашли, хотя это было бы интересным и ярким событием в жизни Каланчевского путепровода.