Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. Вершина

– А ведь я тебя предупреждал, что когда-нибудь отрежу язык! – говорит отец, и я вдруг понимаю, что сделал что-то не то, и цепенею от ужаса, представив себя с отчекрыженным языком.

Не помню, чтобы в семье велись какие-то специальные воспитательные беседы: вот это хорошо, а вот это плохо. Папа предпочитал иную педагогику, и она, как мне кажется, более эффективна, чем дидактические наставления. Сейчас я расскажу, почему не стал охотником-промысловиком или звероловом, и о том, как абстрактные идеалы меркнут от соприкосновения с реалиями жизни.

Для мальчика, растущего в небогатой семье, стремление заработать много-много денег и стать независимым – нормальное стремление. Я решил разбогатеть на добыче пушнины. Если конкретно – куньих шкур. Благо, куницы в окрестностях водились и, якобы, даже наносили какой-то вред. При вызревании замысла были напрочь забыты благие намерения, которые привели меня в школьный «Зеленый патруль». Намерения же были, помимо защиты природы, бороться с браконьерами. А браконьеры ставили на зверушек капканы. Мы со школьным товарищем научились браконьерские пасти обнаруживать – как правило, приманкой служили голубиные крылья, достаточно приметные. Мы палками снимали капканы с настороги и довольные собой уходили. Знай наших! Но пару капканов я реквизировал, как добычу. И вот, задумав ловить куниц, я отыскал их в чулане и взялся за приготовления к охоте, строго следуя наставлениям Джека Лондона. О том, что из экологического патрульного я стал на браконьерскую стезю, как-то и в голову не приходило. Папа за моими приготовлениями смотрел с интересом и помалкивал.

Капканы для уничтожения чужих для зверя запахов сначала варились в котелке с еловыми ветками. Потом парафинились, чтобы не пахли железом. Писатель-наставник советовал ставить капканы на возвышенности, разместив, как приманку, куриные лапки таким образом, чтобы куница попала сразу двумя ногами. Иначе – отгрызет защемленную лапу и убежит.

Воображение охотника, кстати, рисовало не жуткую картину – грызущую свою лапу куницу, а роскошную шкурку, за которую мне скупщик пушнины отвалит огромные деньжищи. Какие – не знал. Но несомненно – огромные.

Капкан я ставил месяца три, но добыча не шла. И вот однажды поймал. Что-то большое, пушистое, рычащее сидело в капкане. Я полетел к отцу и объявил – поймал.

Папа смотрел на меня с прищуром. Поймал – действуй дальше. Как? Добей зверя. Освежуй. Приготовь шкурку для выделки. Ты же охотник, значит и поступай, как все охотники. Я оторопел. Предназначенной для супа курице я не мог отрубить голову. А тут – зверек.

Мы пошли к капкану вместе. И папа безжалостно требовал от меня поступать по охотничьим правилам. Ничего более страшного доселе со мной не происходило. Реветь я не ревел, но отчаяние было предельным.

В капкан угодил дикий кот. Одев рукавицу, папа его вызволил. «Сначала нужно думать, а потом делать. Охотник…»

Так что пришлось мне искать более гуманные методы зарабатывания денег. Попав под влияние перестроечных настроений, мы с приятелем решили делать шампуры для шашлыков – блюдо в альплагерях популярное, с шампурами и впрямь был напряг. Мы их делали из алюминиевой проволоки, которую добывали правдами и неправдами. Мастерскую устроили у нас дома, мама наше производство терпела с трудом, но терпела. Отец наблюдал с интересом. Шампуры, конечно, были примитивные, одноразовые, мы их продавали по 3 копейки штука. За сезон удалось накопить рублей тридцать.

Потом их украл какой-то киевский хмырь.

Другая попытка была более удачной. Я как-то сообразил, что деньги в прямом смысле слова валяются под ногами. И собрал в округе альплагеря стеклотару. Работа была не из легких, так как бутылки в стеклоприемном пункте принимали только мытые, да и перетаскать их нужно было немало. Но результат того стоил – я заработал 180 рублей. На что их тратить, вопроса у меня не было. Во-первых, часы «Электроника-5». 56 рублей. Во-вторых, мопед «Карпаты». Хватало в обрез.

Если часы были для форсу, то мопед являлся насущной необходимостью. Дело в том, что от альплагеря до шоссе, по которому я ежедневно ездил в школу, 20 километров, нужно было пройти четыре километра лесом. Не скажу, что это была прогулка с удовольствием. Осенью и зимой особенно лес темный, там вечно что-то шумело и трещало, я все ждал, что вот-вот на меня набросится дикий кабан или шакалы, которых там водилось множество. Тропа к тому же проходила мимо нескольких лавиноопасных распадков. Правда, если сход лавин был реален, меня провожал отец. В общем, мопед был бы кстати. Казенить школу мысли не было, тем более, что на пути домой я ежедневно покупал для младшего Андрея двухлитровую банку домашнего молока.

Со сбережениями в заначке я и приехал в Одессу с родителями. И, видимо, сильно над ними трясся, что привело к неожиданной развязке – здесь и начинается история о своде семейных правил, которую я обещал рассказать выше.