Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. Вершина

У Леши было вполне обоснованное желание создать свою команду. И она начала формироваться, а это дело непростое. Все чаще они ходили одним составом: Николай Ческидов, Анатолий Королев, Мстислав Горбенко, Шура Рыбина, Петр Старицкий. Но когда оставалось «чуть-чуть», случалось то одно, то другое. При всей успешности семидесятых, они были богатыми на травмы. Альпинизм вообще спорт достаточно опасный, но на Памире нам еще и не везло с погодой. Я помню Лешино сожаление, когда главным образом ненастье поломало все планы при восхождении на семитысячник Хан-Тенгри. При подъеме на Ашам поломал ногу Коля Ческидов. Нужно включить воображение, чтобы понять, что это значит – спустить человека с поломанной ногой с отвесных скал, потом донести его до временного лагеря, с которого обычно поднимаются на гору, потом от временного – до базового. Это и физически тяжело, и опасно, так как альпинисты преимущественно ходят там, где ступало разве что копыто горного архара.

Мы снесли Ческидова в базовый лагерь, от него дальше лежал кружный путь вокруг горного озера. Сколько там набралось бы километров, не скажу. Думаю, в один день управились бы. Но Лешу осенило. Он взялся сооружать плот. Плавсредство получилось хлипкое, но Ческидова держало. Мы впряглись в него и потащили плот по берегу, завидуя репинским бурлакам, которые шли по речному песочку. Казалось, что вот этот бурлацкий путь и есть самое трудное. Но когда добрались до ущелья, откуда начинался 20-километровый путь с носилками по условной тропе до ближайшего селения, неудобства продвижения озерным берегом показались прогулкой.

Помню, как на обратном пути Леша по-хозяйски припрятал плот на берегу на всякий случай. Мне и в голову не шло, что случай этот не за горами и что он касается меня. Через несколько дней я попал под камнепад, сильно побился, и теперь уже с моим телом Леша тащил плот берегом, потом той же дорогой нес меня с ребятами до поселка, откуда уже машиною до больницы в Хороге.

Возможно, и есть альпинисты, спортивная биография которых вышита шелками, но я их не встречал. Никто не знает, собираясь в горы, что его там ждет.

И никто не знает, что его ждет на горе, куда он так стремится. Наш клуб двадцать с лишним лет беда обходила сторонкой. За эти годы смерть не раз ходила вокруг каждого из нас, случалось и Леше смотреть ей в глаза. Но тут уж – кто кого пересмотрит. Каждый такой случай есть поводом задуматься, если не сказать – одуматься. И ни у кого нет права судить тех, кто посчитал, что долго испытывать судьбу не нужно. У Леши была слава и репутация альпиниста расчетливого, надежного и в то же время рискованного, иногда бесшабашно удалого. Как говорила как-то его ученица Шура Рыбина, если шанс перепрыгнуть трещину равен шансу полететь вниз, то Ставницер, конечно же, будет прыгать, а не искать путь безопасный. Но если риск превышает разумный предел, он не пойдет на него никогда. Помимо умения точно оценивать ситуацию и принимать верное решение, что приходит с опытом, у Леши была сильная интуиция, что, как известно, никаким опытом не достичь.

Сразу после экспедиции 1977 года в Горный Бадахшан неожиданно вскрылся давно созревший нарыв: конфликт интересов наших лидеров Вадима Свириденко и Алексея Ставницера. Формально этот конфликт вылился в разбор итогов экспедиции, в которой произошло два несчастных случая. В научной психологии утверждается, что существование в одном коллективе двух лидеров рано или поздно приводит к конфликту. Лешу обвинили в ряде организационных просчетов и вынесли негативное решение.

Леша принял решение уехать работать на Кавказ, как мне показалось, философически – нет худа без добра. К тому вынуждала и семейная проблема – маленького Егора мучила аллергия, врачи рекомендовали сменить городскую среду обитания на чистый воздух. А где его найти, как не в горах? Аспирантурой в сельхозинституте он не сильно дорожил. А его научный руководитель, полагаю, даже вздохнул с облегчением. В его научном сознании не помещалось, как будущий кандидат наук может ездить в солидное учреждение на велосипеде, не носить галстук и пр. Ну и, само собой, Леша полагал, что на Кавказе он сколько захочет, столько и полазит по стенам, потому что горы будут – вот они. А здесь на более-менее приличную стенку нужно из Одессы ехать или на Южный Буг, или в Крым.