Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. Вершина

ТИС развивался по своей собственной стратегии. Она никогда нигде не объявлялась и была проста – угадать потребности завтрашнего дня. Уже когда мы прочно стояли на рынке перевалки химических грузов, не имели недостатка в клиентах, Алексей Михайлович озадачил участников общества предложением построить зерновой терминал. Украина тогда весьма робко заявляла о себе как экспортере зерна, и мало кто поверил в амбициозное заявление премьер-министра В. Ющенко о повышении урожайности зерновых до 40 миллионов тонн. Столько при Союзе Украина получала только при самом благоприятном стечении обстоятельств. Современных терминалов для экспорта зерна у нас не было, в лучшем случае работали по тому самому пресловутому прямому варианту – с колес. Идея Алексея была – учесть опыт работы с минеральными удобрениями, построить зернохранилище, чтобы накапливать большие партии зерна, фрахтуя под него многотоннажные суда. В этом случае цены на перевозку были более привлекательны для зернотрейдеров. Обстоятельство немаловажное, так как мы прекрасно понимали, что появление нового конкурента на зерновом рынке никто аплодисментами встречать не будет. Согласовав строительство с надзорными инстанциями, мы построили зерновой терминал в рекордно короткие сроки – что-то месяц с хвостиком. Таких скоростей портовое строительство не знало. Увы, нам не аплодировали и не поздравляли с удачей. Захлебываясь от гнева и возмущения, железнодорожное ведомство вопрошало: как это – строили, а их не спросили, можно ли везти в Южный зерно? Едва ли не впервые в истории независимой Украины железнодорожное ведомство объявило конвенцию на грузы в адрес ТИСа, попросту говоря – наложила запрет на наш грузопоток, выторговывая для себя «дополнительные условия» к существующему договору. Ларчик этот с простым секретом – работая по старинке, переворачивая вагоны над трюмом, мы использовали бы подвижной состав как своеобразные склады на колесах. Выгрузка шла медленно, за «простой вагонов» полагалось платить. Это были абсолютно дармовые деньги, и руководство Одесской железной дороги тех лет терять их не хотело. Я специально подчеркиваю – тех лет. Потому что жесточайшие конфликты с железной дорогой, как ни странно, носили личностный характер. Исходя из принципа, что «частник» работает на себя, а дорога – на государство, руководство дороги доставило немало хлопот и нам, и себе. Оказалось, что неразрешимость и постоянство конфликтов исчезли, едва сменилось руководство дороги.

Так же быстро, как и зерновой терминал, ТИС строил причалы, угольнорудный терминал, контейнерный терминал, склады для открытого и закрытого хранения грузов. В Украине не было равного ТИСу предприятия по портовому строительству. И трудно сказать, куда бы завела Алексея страсть к строительству, если бы у государства не было своей страсти – волокиты с согласованиями. Это парадокс, но согласования у нас отнимали больше времени, чем строительство.

У Алексея было особое, я бы даже сказал интуитивное чувство перспективы бизнеса. Развитие было для него важнее сиюминутной выгоды, важнее того, ради чего и зарабатывают деньги, – спокойствия и комфорта. Он точно просчитал ситуацию, когда Фонд госимущества оказался готовым уступить свою долю в обществе. И это было правильное, экономически выгодное решение. Денег мы зарабатывали немного, для государства – и вовсе копейки. Назначенная Фондом сумма с лихвой покрывала дивиденды на много лет вперед. Наша выгода была не в деньгах – мы становились полноправными хозяевами.

Сегодня ТИС занимает первое место в Украине среди портов по перевалке сухих грузов (2012 год)предприятия. Без покровительства Фонда сложнее было вести переговоры с чиновниками. Впрочем, не только переговоры.

Клановое, криминально-олигархическое устройство государственной власти стало общим местом рассуждений о судьбах и перспективах Украины. Но мало кто додумывает до самого донышка, что представляет собой это устройство на самом деле, как выглядит в реальной жизни. Вот вам пример.

Уже за пределами нулевых, когда вроде как забили осиновый кол в могилу кучминского режима, на территории ТИСа появляется микроавтобус. Можно было бы посчитать, что он заехал случайно – рядом трасса. Но пассажиры явно иностранного вида как-то очень внимательно рассматривают уже готовую стройплощадку в конце лимана. Сопровождающий их мужчина, один из руководителей Минтранса, делает широкий жест и спрашивает: «Нравится?» Если нравится, начинаем переговоры. Кто-то из гостей осторожно уточняет, действительно ли эта территория свободна. Похоже, здесь кто-то работает. Да и по соседству какое-то явно живое предприятие – корабли у причалов, на угольных складах люди работают…

– Да не обращайте внимания. Это тут какая-то тиса шебуршит. Мы с ней скоро разберемся, – отмахивается чиновник.