Алексий II

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Члены Священного Синода».

На следующий день переговоры продолжились. В десять часов утра в Свято-Даниловом монастыре собрались Патриарх Алексий II, митрополиты Ювеналий и Кирилл, Абдулатипов, Воронин, Домнина, Лужков, Олейник, Сосковец и Филатов. К ним прибавились начальник ГУООП МВД России генерал-майор милиции Огородников, начальник ГУВД Москвы генерал-майор милиции Панкратов, председатель Совета Республики Верховного Совета Соколов, председатель Комитета Верховного Совета по обороне и безопасности, руководитель экспертной комиссии контр-адмирал Чеботаревский и заместитель командующего внутренними войсками МВД России генерал-майор Шкирко.

После прочтения молитвы Святейший поспешил заявить, что вчера в средствах массовой информации было объявлено, будто в два часа он встречался с Ельциным для консультаций:

— Я думаю, все вы свидетели, что я не уезжал никуда, такой встречи не было. Это даёт одностороннее — в результате подобной информации — представление, как будто бы мы получаем всё время инструкции с одной стороны, а не занимаем свою примиренческую позицию. Это неправильно, потому что мы имели встречи со всеми сторонами — и на этом кончили. А сейчас уже идёт процесс переговоров, и мы стараемся внести свой примиряющий вклад в решение тех вопросов, которые нужно снимать, потому что дальнейшее напряжение приведёт только к дальнейшему увеличению конфронтации. Вот то, что мне хотелось бы вначале сказать. Я хотел бы сегодня ещё раз напомнить, что это место святое, место, где с тринадцатого века стоит древнейшая московская обитель, место подвигов, место молитвы. Поэтому призываю к спокойной дискуссии, к доброжелательству друг к другу, насколько это возможно, и к спокойной дискуссии для решения тех вопросов, которые стоят перед нами. И каждый из нас должен сознавать ответственность за Россию, за народ, за державу, сынами и дочерьми которой мы являемся.

Но спокойной дискуссии, увы, не получилось, потому что обе стороны не выполняли требований друг друга. В борьбе за власть люди быстро забывают о том, что они соотечественники, братья, граждане одной страны. Забывают, что «гражданскую войну» правильнее называть «братоубийственной бойней». Противники оставались противниками и здесь, за столом переговоров не хотели отказываться от противостояния. Святейший увещевал:

— Давайте договоримся не употреблять за этим столом слова «противная» — только одна сторона и другая сторона. У нас здесь нет противников.

Они кивали, говорили: «Да, конечно», но в душе не слышали призывов своего Патриарха. Он взывал:

— Если сегодня мы не добьёмся конкретных результатов в том, чтобы снять блокаду и складировать оружие в Белом доме, то есть не снимем опасность тем самым того военного противостояния, которое на сегодняшний день есть, — если сегодня мы этого не сделаем, то народ разочаруется в наших усилиях.

Но стороны не хотели идти на одновременные уступки. Не хотели и сдерживать эмоции. Филатов откровенно заявил:

— У нас не получится хорошего поведения. Потому что мы удержаться не можем от... — и запнулся.

Митрополит Кирилл договорил за него:

— Перебранки.

И перебранка продолжалась. Причём зачастую на уровне персонажей из «Золотого телёнка»: .

— А ты кто такой?

— Нет, это ты кто такой?

Филатов говорил защитникам Белого дома, что они уже никто, ибо Ельцин распустил Совет народных депутатов. Воронин в ответ обзывал его канцеляристом и постоянно подчёркивал, что те, которые за Ельцина, уже никто, потому что Ельцин низложен Верховным Советом.

Когда читаешь расшифровку переговоров в Свято-Даниловом монастыре, отчётливо видишь, что Филатов и Лужков получили задание как можно больше запутывать ситуацию, тянуть время, сводить весь переговорный процесс на «нет». Сам инициатор переговоров это уже отчётливо видел, и с каждым часом его всё больше охватывала тоска — ничего не получается! Ему стало плохо с сердцем, и в какой-то миг он горестно обронил:

— Мы, видимо, не сможем... Ни к чему сегодня не придём. К сожалению, противостояние продолжается.

— К сожалению, да, — бодро согласился Филатов.

Когда представители Белого дома опрометчиво признались, что там уже создан вооружённый полк, Шкирко, в основном отмалчивавшийся, сказал: