Алексий II

Предстоятель был заядлый грибник. И не скрывал, как именно собирает грибы: «Существует два способа, и оба они грибнице не вредят. Так вот, можно белый гриб аккуратно выкручивать из грибницы — это первый способ добычи, называется “поворот”. Но можно и ножом срезать, только так, чтобы не оставалось корешка, потому что разложившийся корешок сильно вредит грибнице. Я аккуратно срезаю. С детства бегал по грибы, как только из города с родителями выбирались, и особенно во время паломничеств... Для меня это, пожалуй, самое любимое занятие. Вот только в последние годы, к сожалению, выбраться в лес практически не удаётся... Но замечательный случай произошёл недавно на отдыхе. Не пишите только, в какой я стране отдыхал, — это единственное место, где мне обеспечивают инкогнито... Там много разных туристических троп, мы по ним много ходим. И как-то я свернул с тропы, заглянул в лес, а там — рыжики! А это мои любимые грибы. Да в таком количестве, что я в жизни их столько в одном месте не видел. Их же там никто не собирает! Но вот дальше что с ними делать — это при тех обстоятельствах оказался непростой вопрос. Со мной были водитель и референт, я им говорю: надо вёдра искать эмалированные. А мне отвечают, что в этой стране эмалированных вёдер нет. Долго искали, но всё-таки нашли нужные вёдра. И тогда я засучил рукава. Стали заготавливать рыжики. Солить. По моему рецепту».

«Льва Толстого я считаю гением русской литературы. Многие его произведения исполнены глубокой силы — не только литературной, но и духовной. Однако он впал в гордыню и попытался создать собственное Евангелие и таким образом сам отлучил себя от веры и Церкви. Церковь не предавала его анафеме, она только констатировала факт его добровольного отречения. Он сам порвал с Церковью. И когда меня сейчас спрашивают об этом — почему бы, говорят, Вам не вернуть Льва Николаевича Толстого в лоно Церкви? — то я отвечаю: а можем ли мы навязывать человеку через столетие то, от чего он сам отказался? Не можем, конечно. Но “Война и мир”, “Анна Каренина” и многие другие произведения Толстого — это непревзойдённые шедевры, это классика литературы. Хотя есть и творения, с которыми мне трудно согласиться. Также не стоит однозначно относиться и к талантливому писателю Михаилу Афанасьевичу Булгакову. В его произведениях есть много верного. Иной раз я отдыхаю, читая и перечитывая Антона Павловича Чехова, Ивана Сергеевича Тургенева. Язык тургеневский — самый прекрасный, на мой взгляд, язык...»

«Мне доводилось общаться с Александром Исаевичем, знакомиться с его произведениями ещё тогда, когда его книги были в нашей стране запрещены. Но, понимаете, из литературы мне, например, хочется почерпнуть что-то светлое. А когда с каждой страницей нарастает всё большая беспросветность, то такая литература лично меня не вдохновляет. Конечно, он многое вскрыл из того безобразного, вопиющего, что пережил в сталинских лагерях, и в историческом смысле это ценно. Однако двадцатилетний разрыв с Россией удалил его от нашей реальности. Почему-то Александр Исаевич решил, что вернётся домой пророком... Конечно, он самобытный писатель, но в то же время человек с исковерканной судьбой, потому что и лагеря, и ссылка наложили на него свой тягостный отпечаток. Нужно уметь заглянуть и в будущее, а не жить одним печальным прошлым. Христианин — и это моё глубокое убеждение — должен быть оптимистом».

Патриарх Алексий II был неиссякаемым оптимистом. Как и положено глубоко верующему христианину. Лишь подлинное христианство даёт возможность человеку чувствовать себя защищённым в этом мире, который нередко кажется уродливым и страшным. Но верующий в Бога чувствует себя под покровом Господа, и созданный Творцом мир при любых обстоятельствах видится ему наилучшим. И само слово «optimus» означает «наилучший».

Святейший верил настолько глубоко, что в самые тяжёлые минуты жизни не терял оптимизма. И заряжал им окружающих, всех, кто с любовью взирал на него, слушал его речи, исполненные радости бытия.

С президентом Путиным Святейший связывал большие надежды, ему хотелось видеть в нём тоже христианина и оптимиста. И такого же деятельного, как он сам. В конце октября он встречался с ним в Кремле и видел, что президент России относится к Предстоятелю Церкви не так, как предыдущий — с благодушной барской иронией, а с настоящим уважением, почтением, ищет поддержки и благословения. В обстановке президентского кабинета бросалась в глаза одна деталь — средняя полоса государственного флага, которая на заре ельцинской эпохи отличалась светло-голубым либеральным цветом, а затем слегка потемнела, теперь была тёмно-синей, почти чёрной. Флаг утратил легкомысленность и обрёл благородство.

На встрече с Путиным Святейший, помимо других вопросов, затронул тему взаимоотношений с зарубежниками, и вскоре Владимир Владимирович в ходе своего визита в Америку передаст митрополиту Лавру приглашение посетить Россию.