Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

До финала Гран-при оставалась всего одна неделя. Немного, чтобы окончательно восстановить старую программу, но ради этих горящих глаз, ради этой искры оно того стоило. Теперь оставалось только надеяться, что вот такая спонтанная смена программы в середине сезона, эта искра и судей убедит, и зажжет публику на трибунах.

С каждым соревнованием они вносили в программы какие-то изменения. Иногда вставляли новое движение, иногда новый заход на элемент, но чаще всего они меняли финальную позу в произвольной программе. На этапе Гран-при Skate America неделю назад они снова опробовали новую – Алена, сидя на плечах Бруно, вытягивает руки вверх, как будто хочет дотянуться до облаков. Это выглядело гораздо интереснее, чем их изначальная задумка, но все равно Алена была недовольна, до совершенства им было еще далеко. К началу этого этапа ей, наконец, прислали новое платье для произвольной. На первых турнирах сезона у нее было другое, которое, к сожалению, не оправдало ее ожиданий, ведь заказывала она совершенно иную модель. На Skate America она наконец-то смогла показать всем новое платье, и оно смотрелось действительно шикарно. Сейчас соответствовало все: цвет, легкость, отсутствие нагромождения сверкающих камней. Платье казалось легким, как перышко, таким же, как облака на небе, когда солнце только садится и золото его лучей сливается с фиолетовым цветом вечернего неба.

К финалу Гран-при они, наряду со сменой короткой программы, внесли и пару изменений в произвольную. В их новой финальной позе рука Алены вновь тянулась вверх, к облакам, но в этот раз Алена не сидела на плечах Бруно. В конце программы он должен был лишь слегка приподнять ее. Начальную позу со знаком бесконечности они тоже видоизменили. Алена и Бруно обсуждали варианты начала программы почти ежедневно, потому что хотели добиться совершенства. Когда она лбом упиралась в грудь Бруно, пока их руки образовывали горизонтальную восьмерку, ее тональный крем все-таки частенько отпечатывался на костюме Бруно, что смазывало впечатление от такой интересной задумки. К финалу Гран-при они придумали, как сформировать знак бесконечности по-другому – для этого Алена должна была развернуться и встать спиной к Бруно, затылком к его груди, и слегка повернуть голову в сторону, чтобы их взгляды встретились, прежде чем надо льдом прольются первые звуки фортепианной музыки.

* * *

– Мы выиграли! – крикнул Бруно улыбаясь. После победы в финале Гран-при они имели полное право счастливо улыбаться в камеры, ведь сейчас у них были действительно хорошие предпосылки к успешному старту на Олимпийских играх.

Но эта победа далась им не так легко. Во время шестиминутной разминки перед короткой программой платье Алены порвалось в районе застежки, и у нее не было времени починить молнию. Савченко и Массо должны были выйти на лед первыми в своей группе. К счастью, у Алены была с собой булавка, и она закрепила платье поверх сломанной молнии. Алене было даже страшно представить, что было бы, если бы чертова молния разошлась во время самого проката. Тогда бы это была ее личная катастрофа, захватывающее зрелище для фотографов и роскошный повод для многочисленных публикаций бульварной прессы. Но мало было им проблемы с платьем… При заходе на поддержку Бруно почувствовал, что шнурок на ботинке порвался, о чем он ей успел крикнуть. «Давай, поднимай», – выдохнула Алена в ответ, не задумываясь о том, что поддержка могла закончиться для них весьма и весьма плачевно. Она чувствовала, какими скованными и напряженными стали движения Бруно во время исполнения последних элементов. Ботинок сидел неплотно, поэтому любое неверное движение могло привести к падению. По-хорошему, им необходимо было сразу прервать программу, подъехать к судьям, описать проблему со шнурком, быстро зафиксировать конек и только потом продолжать программу. Правда, этот перерыв обошелся бы им в несколько баллов. Но все эти мысли пришли ей в голову уже после того, как они закончили программу. Алена даже думать не хотела о том, как они умудрились выполнить поддержку при таких обстоятельствах. Но хорошо, что в конце концов все закончилось хорошо.

И да, после финала Гран-при они окончательно поняли, что смена короткой программы была верным решением.

Новое начало произвольной также было намного интереснее предыдущего, и поэтому вся постановка целиком смотрелась уже идеально. Почти.

– Видишь, я был прав! – Бруно до сих пор находился в состоянии эйфории от победы.

Алена вопросительно посмотрела на него.

– Мы выиграли БЕЗ четверной подкрутки, – добавил он.

– Интересно, и почему же? Да потому, что другие ошиблись! – ответила Алена, пожимая плечами. Она предполагала, что Бруно не упустит возможности ей на это указать и вся дискуссия вокруг подкрутки начнется заново. – А если бы остальные прокатали чисто? – поинтересовалась Алена усмехаясь.

– Если бы да кабы… – ответил Массо.

– На Олимпийских играх такой «подарочек» нам не светит, и один элемент может решить все, без всяких там «если», – подытожила Савченко.