АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК

А ты, Леший, сети расставь,

Гостя по ложному следу направь,

Заморочь, сбей с пути,

Как поймаешь, ко мне приведи,

Уж я-то его проучу,

Уж я-то его отучу,

По тёмному лесу бродить,

Чащи мои бередить,

Живо за дело!»

Тут Яга прыгнула в ступу и улетела…

А Кикимора с Лешим

Манером пешим

Разошлись кто куда,

Как и всегда.

Но мы их оставим на время

Влачить непосильное бремя,

Отправимся в чащу лесную,

На поляну пустую,

Где злая нечисть так разыгралась,

Посмотреть, что с купцом нашим сталось…

Скользит ладья купца по реке,

Страшно ему, в одной руке у него весло,

В другой ружьё наготове,

Но в кого целиться-то,

Кругом ни души и темно,

Как в норе звериной.

В чёрной воде

Звёзды мерцают, плутают,

Ничего-то не знают, не ведают,

И плывёт купец в даль далёкую,

В глушь жестокую, тёмноокую

Наугад.

А леший ворожит,

Дорожки множит,

Мхом одевает,

От глаз укрывает,

Сети паучьи плетёт,

Одинокого путника ждёт.

Кикимора за ним поспевает:

В тумане огни зажигает,

Дымным зельем своим одурманивает,

На погибель, в трясину заманивает,

И кругом темнота непроглядная,

Ночь безотрадная!

«Чащи лесные,

Чащи густые!

Ветры жестокие,

Топи глубокие!

Куда завлекаете,

Что укрываете,

Зачем душу мою неволите,

В омут ведёте, глубже хороните?!

Сгиньте, огоньки нечистые,

Сгиньте!

Не боюсь я тебя, лес дремучий, могучий,

Не страшна мне погибель лютая, ни смерть неминучая,

Не нужны мне твои богатства,

И это проклятое царство,

А нужен мне лишь цветочек аленький для моей Алёнушки,

Так позволь хоть взглянуть на него перед смертью!..»

Едва отзвучали слова,

Как накинулся ветер

И пошёл гулять круговертью,

И задрожали вдруг чащи дремучие,

Покачнулись деревья могучие,

Расступился лес

От земли до небес,

И увидел купец вдали:

Свет ни свет, огни, не огни,

А дворец белокаменный

Весь в сиянии пламенном!..

Красоты такой невиданной да неслыханной,

Что у купца от неожиданности чуть было разум не помутился!..

Вот он чертогу поклонился,

Для храбрости перекрестился,

Решив, наверно, на беду:

«Будь, что будет, пойду!»

Вот идёт купец по дворцовым палатам

И дивится убранству богатому:

Коврам ангорским

Да шелкам заморским.

Повсюду птички диковинные летают,

Весело щебечут, гостя развлекают,

И купец, то и дело, в ответ им посвистывает,

Подражая их песне свободной и чистой,

Ласково улыбается.

Двери дубовые сами собой открываются,

Приглашают купца из одной палаты в другую.

Вот вошёл он в самую дорогую,

И от блеска глаза прикрыл.

Много он дорог исходил

Да нигде красоты такой не видывал:

Стены были золотыми узорами расписаны,

Алмазами вышиты да мелким бисером,

На потолке высоком

С одной стороны сияли звёзды и месяц двурогий,

Переливаясь серебром да жемчугами,

А с другой, тьму прогоняя с облаками,

Восходило солнце красное,

Сверкая золотом на небе синем атласном!..

И кроме этих невиданных чудес да богатств,

Повсюду столы ломились от разных яств

Да дорогих угощений

На все вкусы и предпочтения,

Но только средь роскошества того,

Куда ни глянь, не было никого!..

III

Купец, считай, два дня скитался,

Но отобедать не решался,

Узнать желая наперёд,

Кто во дворце чудном живёт.

Идёт, зовёт, но только эхо,

Ему в ответ… Что за потеха

Гостей молчанием встречать?

Ещё решает подождать,

Дворец кругом обходит дважды,

Борясь и с голодом и с жаждой,

Шагая в гулкой тишине,

С одной лишь тенью наравне;

Как вдруг, неведомая сила

Его желанью уступила

И поднесла ему вина.

В миг чашу осушив до дна,

Купец воскликнул: «Что же это?!»

Но кто-то, не спеша с ответом,

Как дух невидимый, опять

Стал быстро чашу наполнять,

Вращая дланью бестелесной

Сосуд, до селе неизвестный,

Всё разгадав без слов сполна.

Вновь чаша выпита до дна,

Слуга ждёт новых приказаний…

Вот, осмелев от возлияний,

Иль вняв желудку, наконец,

За стол садится наш купец.

Приборы в воздухе вертелись,

Жаркое на угольях грелось,

Вино медовое лилось,

Всё нарезалось, всё неслось,

Без промедленья подавалось,

Но если что-то оставалось

Нетронутым, то со стола

В миг исчезало без следа.

Купец давно так не обедал,

Всех кушаний, всех яств отведал,

За щедрый стол благодарить

Хотел хозяина, просить

Чтоб тот уж боле не скрывался,

И хоть поодаль показался,

Но тишина в ответ ему.

По мановенью одному,

Исчезли вдруг столы и яства,

И средь свободного пространства

Возникла пышная кровать,

Что приглашала почивать.

Купец тому не удивился,

Без лишних слов разоблачился –

Расслабился он от вина

И погрузился в сумрак сна.

Так час прошёл или пол ночи,

Купец не знал ответа, впрочем,

Душа блуждала среди грёз,

Всё принимая не всерьёз,

И, наяву недостижимый,

Пред ним явился дом родимый,

Такой, каким он прежде был,

Гробов не зная и могил.

Как будто память по заказу

На сердце выплеснула разом

Всю безмятежность прежних дней,

Вдруг заплутав среди теней.

И вот, купец с недоуменьем

Внимает призрачным виденьям,

Не понимая: с кем он, где,

Вдруг пробудившись в темноте…

Едва остались сны далече,

Как вдруг зажглись повсюду свечи

С невероятной быстротой,

Легко справляясь с темнотой;

Он осмотрелся: в пышной зале,

Как и вчера, столы стояли,

Вином и яствами дыша,

Каких не ведала душа;

Опять мелькали перед взглядом

Великолепные наряды

Под стать любому торжеству,

Но не во сне, а наяву;

Из всех шкатулок, в довершенье,

Сверкали ярко украшенья,

К себе притягивая взгляд…

Купец, однако, был не рад