Аленький цветочек для чудовища

Потом мысли девушки вернулись в сегодняшний день, и она заплакала еще горше:

– Бедный Петер! Что же тут случилось?

Так в слезах ее и застал Женя. Но он быстро принял меры к осушению источника слез.

– Через час тут будет Саша. А пока беремся за дело. Что из цветов можно спасти, спасаем. Что погибло, в этот мешок.

– Я даже не знаю, за что тут браться.

– В первую очередь поищем знаменитую «Полечку»! Начнем с той части комнаты, где следов нету. Саша просил сохранить следы до его приезда.

Они разбирали фиалки в течение часа. К удивлению Полины, уцелело куда больше растений, чем можно было ожидать. Казалось, некоторые безнадежно испорчены, но это только на первый взгляд. Стоило повнимательней присмотреться к розетке, как становилось ясно, что корень и стволик уцелели. Отвалились лишь листики, которых набиралось в пакете все больше и больше. Даже если продавать каждый по пятьдесят рублей, то все равно получалось целое состояние. Конечно, после смерти бабушки ее бизнес захирел. Все фиалки изрядно обросли листвой. И потерять один, два, а в некоторых случаях и три ряда листиков было им только на пользу.

Груда фиалок на полу постепенно уменьшалась. Фиалки, оставшиеся в своих стаканчиках и потому сохранившие свои названия, теперь переезжали обратно на полки стеллажей. Те, которым повезло меньше и которые ребята поднимали с пола без стаканчиков, нуждались в идентификации. Не все они были в цвету, так что определить сорт по одним листьям Полина не могла. Бабушка, может быть, и смогла бы угадать, а вот Полина уже нет. Не так уж она была и привязана к этим фиалкам. Да, милые. Да, красиво. Да, цветут. Но разве нету других цветов в мире? И разве нету у самой Полины других дел?

А вот Женя явно увлекся. Он без устали расспрашивал у Полины про сорта фиалок. С интересом слушал про уход, в котором они нуждаются. И попросил взять себе несколько листиков.

– Бери все!

– Нет, остальные ты продай. Уверен, у тебя их с руками оторвут.

– У бабушки торговля шла бойко, – вынуждена была признать Полина. – Мы с мамой и после смерти бабушки продавали ее фиалки. Старались уже не листиками, а детками или целыми розетками продавать. Но все равно еще много осталось.

Но знаменитой «Полечки» среди уцелевших фиалок не было. Либо она была унесена злодеем, либо была в числе безнадежно раздавленных. Но тогда должны были уцелеть хоть несколько цветоносов. Хоть один цветок на полу должен был блеснуть желтеньким среди разводов и грязи. А его не было видно.

– Получается, что тут побывал не только убийца, но еще и вор. Он украл твою «Полечку»!

– Унес или раздавил. Дело в том, что я не помню, когда в последний раз видела «Полечку». Это у бабушки она стояла отдельно, а мама быстренько переставила ее к остальным фиалкам. Так ей было удобней за ней ухаживать. Может, мама ее даже отдала.

– Кому?

Полина подумала и сказала:

– Надо позвонить маме.

– Ты хочешь ей все рассказать?

Полина такому предположению просто ужаснулась:

– О боже! Нет! Спрошу у нее насчет «Полечки».

Мама ответила сразу. Голос у нее был слегка утомленный, но довольный.

– Ты почему звонишь? У тебя что-то случилось, дорогая?

– Нет. Все в полном порядке.

– Это я к тому, что сейчас несколько занята. У нас с папой очень удачно идет серия опытов, не хотела бы отвлекаться.

– Только один вопрос. Где моя фиалка?

– Дорогая, у тебя их там сотни! – засмеялась мама.

– Я имею в виду «Полечку».

– Ах, вот ты о чем! С ней тоже все в порядке.

– Но дома ее нету.

Полина ожидала, что мама сейчас удивится или посоветует дочери получше посмотреть.

Но мама лишь равнодушно произнесла:

– Ну и что же? Я отдала ее Зинаиде Игоревне.

– Зачем? – ахнула Полина.

Но маме было уже некогда. На заднем фоне у нее сначала что-то громко хлопнуло, отчего мама ахнула, а потом зашипело. И тут уж мама совсем забыла про Полину.

– Осторожней! Держите штатив!

И в трубке раздался звук отбоя. Поняв, что ответа на свой вопрос она от мамы не получит, Полина решила действовать сама.

– Схожу к Зинаиде Игоревне.

Зинаидой Игоревной звали ближайшую подругу бабушки. Она жила двумя этажами выше, но в том же подъезде, и потому была в семье кем-то вроде близкой родственницы. Она не была коллекционером фиалок, равнодушно относилась ко всем растениям, кроме кактусов, которые обожала за их неприхотливость.

– С ними никаких хлопот, – говорила она. – Могу уехать на месяц, а по приезду они встретят меня, все усыпанные цветами. Словно специально к моему приезду готовились.

Полина не могла взять в толк, зачем Зинаиде Игоревне понадобилась фиалка. Да еще не просто фиалка, а именно «Полечка», над которой бабушка так дрожала. Но при этом Полина помнила еще и то, что Зинаида Игоревна приходила к ним накануне похорон бабушки с тем, чтобы забрать что-то из вещей бабушки. И мама ей эту вещь отдала, потому что уходила Зинаида Игоревна с бумажным пакетом, бережно прижимая его к груди. В том пакете вполне могла оказаться знаменитая «Полечка».

– Вот хитренькая! Почти каждый день с ней в подъезде встречаемся, а ни разу не сказала мне, что фиалка у нее.