Алеша Джапаридзе

В тюрьме Алеша не сидел сложа руки. Он и здесь активно действовал, создал из заключенных политкружок, руководил им вместе с Нико Сакварелидзе. Арестованные получали с воли нелегальную литературу. Алеша и Нико беседовали с ними по той или иной брошюре, книге, разъясняли причины поражения революции 1905 года, значение всеобщей политической стачки как метода борьбы с самодержавием и капиталистами, значение лозунгов: «Да здравствует 1 Мая!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Не знал тогда Джапаридзе, что по выходе из тюрьмы ему вручат постановление жандармского управления за подписью генерал-майора Козинцева: «Воспретить Прокофию Апрасионовичу Джапаридзе жительство в Бакинском градоначальстве».

Алешу могли сослать в Сибирь. На помощь, как часто бывало, пришла верный друг и жена, его любимая Варо.

Как-то ротмистру Зайцеву доложили, что к нему пожаловала дама. Увидев перед собой молодую и интересную женщину, Зайцев любезно заулыбался:

— Чем могу служить?

— Я пришла к вам только потому, что слышала, какой вы справедливый человек…

Ротмистр расплылся в улыбке еще больше. Что же нужно от него этой интересной женщине?

— Я жена Прокофия Джапаридзе и прошу вас — помогите, чтобы мужа не высылали в Сибирь.

Зайцев намекнул, что за одолжение такого рода требуется денежное вознаграждение, и немалое. Денег у Варо, конечно, не было. Тем не менее она пообещала, на всякий случай, требуемую сумму.

В тот же день Варо обо всем рассказала другу Алеши — Мешади Азизбекову, тот обещал помочь ей. Он работал на Баиловской электростанции инженером и одновременно давал частные уроки. Азизбеков рос и мужал в семье рабочего-каменщика, окончил реальное училище, потом Петербургский технологический институт. Он одним из первых техников-интеллигентов среди азербайджанцев стал марксистом-большевиком. Как и Алеша, сейчас Мешади член Бакинского комитета РСДРП. По поручению комитета возглавлял социал-демократическую организацию «Гуммет», созданную в 1904 году по предложению Джапаридзе.

Мешади Азизбеков, разумеется, принял самое активное участие в судьбе друга. Не располагая средствами, тем более такой суммой, какую требовал жандарм, он, не задумываясь, заложил свой маленький домик. Ротмистр Зайцев получил крупную взятку.

Алеша находился еще в тюремной камере. За день до освобождения ему предложили выбрать место для жительства, но за пределами Кавказа. Где же поселиться? Не так бы далеко от милых родных мест. Пожалуй, Ростов-на-Дону — самый подходящий город. И он объявляет о своем решении.

Под покровом ночи жандармы вывели Алешу из Баиловской тюрьмы и с конвоирами отправили по этапу. Джапаридзе шел и мысленно прощался с краем, к которому привык, привязался всем сердцем. Балаханы, нефтяные вышки… Он думал о друзьях, товарищах по партии, о профсоюзе, за создание которого боролся долгие годы, о жене и детях.

Стоял июль 1910 года, когда Джапаридзе прибыл в Ростов. Еще раньше сюда, в местное жандармское управление, поступили указания организовать строгую слежку за действиями Джапаридзе. Буквально по пятам ходили за ним шпики, они изучали его «преступную» деятельность.

Алеша Джапаридзе сразу же установил связи с членами местной социал-демократической организации, за сравнительно короткий срок занял здесь видное место. Его избрали секретарем Донского партийного комитета, и на этом посту Алеша развил свою бурную деятельность. Отстаивая интересы партии, заботясь о восстановлении ее организаций на местах, он пишет «Открытое письмо к редакции венской „Правды“», опубликованное затем в № 21–22 газеты «Социал-демократ». В этом письме Джапаридзе дал решительный отпор троцкистам из Венского клуба, предлагавшим созвать общепартийную конференцию, которая являлась, по их мнению, «злобой дня» и «вопросом жизни и смерти партии». В том же номере «Социал-демократа» была опубликована и резолюция, единогласно принятая Донским комитетом РСДРП, по поводу предлагаемой общепартийной конференции. В ней говорилось: «1)…при настоящем положении партии „злобой дня“ и „вопросом жизни и смерти партии“ являются восстановление и окончательное оформление на местах партийных социал-демократических организаций. 2) Созыв конференции предлагаем отложить».

Вскоре Джапаридзе пишет корреспонденцию о деятельности ростовской большевистской организации и публикует ее в «Рабочей газете» за подписью «Южанин». «Делегатское собрание восстановило Донской комитет, и выбран Донской комитет исключительно из рабочих», — сообщал в корреспонденции Алеша. И далее: «…сознательные рабочие приободрились и серьезно берутся за работу».

Использовав большой опыт работы в профсоюзном движении, Алеша Джапаридзе организовал Центральное бюро профсоюзов. Их насчитывалось тогда в Ростове восемь.

Между тем градоначальник Ростова-на-Дону запретил некоторые профессиональные союзы. Этот произвол вызвал глубокое негодование Джапаридзе. Не откладывая дела, он написал протест против беззакония, а потом собрал подписи рабочих. И переслал протест в Петербург, адресовав его председателю Государственной думы.