Алеша Джапаридзе

Варо, заранее предупрежденная мужем, и в самом деле приготовила и лобио, и хачапури, и свежую зелень. Друзья, порядком изголодавшиеся, с аппетитом ужинали, запивая грузинскую еду имеретинским вином.

Как с добычей нефти? — спросил Серго.

Хуже некуда. Двадцать нефтяных фирм закрылось, добыча резко упала. Катастрофически сократилось бурение. Две тысячи тартальщиков фабрики Тагиева выброшены на улицу.

— Да… — задумчиво отозвался Серго, — Когда мы, большевики, возьмем власть в свои руки, одной из первоочередных задач будет национализация земных недр, в том числе и нефти.

Серго уехал ночью. Алеша, проводив его на вокзал, вернулся домой.

В начале сентября состоялся Кавказский краевой Съезд большевистских организаций. Джапаридзе выступил на съезде с докладом.

— Если до сих пор речь шла о переходе власти в руки революционной демократии, — сказал Алеша, — то отныне речь идет о завоевании этой власти. И поскольку это так, мы должны самым серьезным и решительным образом развить всю нашу энергию, оставаясь на почве лозунгов, данных нашим Центральным Комитетом партии.

Съезд избрал Джапаридзе членом краевого комитета РСДРП(б).

Исключительно настойчиво берется Алеша за очень нужное, злободневное дело — заключение коллективного договора между рабочими и нефтепромышленниками, Казалось, после Февральской революции осуществить подобный договор гораздо легче, чем в условиях царизма. Однако это только так казалось. Бакинские капиталисты, а вместе с ними меньшевики и эсеры, чувствуя поддержку буржуазного Временного правительства, упорствовали и не шли на уступки.

Много усилий и большого нервного напряжения понадобилось Алеше Джапаридзе, чтобы отстоять права рабочих. Он неоднократно выступал не только в прессе о значении и сущности коллективного договора, но и на митингах рабочих-нефтяников, читал им лекции по этому вопросу. Алеша возглавил комиссию по выработке коллективного договора. В нее входил также Иван Фиолетов и другие товарищи по партии.

Велась долгая и упорная борьба. Ни одна сторона не сдавалась. Правда, капиталисты пошли на некоторые уступки лишь экономического характера и не соглашались на другие, главным образом политические, требования. Джапаридзе же твердо настаивал на том, чтобы без ведома рабочих капиталисты не имели права по собственному произволу принимать на работу и увольнять.

Прибыл из центра министр труда Временного правительства меньшевик Скобелев. Разумеется, он поддержал господ капиталистов и заявил: они, дескать, и так уже достаточно уступили и теперь рабочие должны ограничить свои правовые требования. Министр доказывал, что это глупое упорство с их стороны, ибо раз капиталисты пошли на уступки, рабочие в свою очередь обязаны тоже уступить.

Однако сломить рабочих было нелегко. Они настойчиво добивались официального признания своих прав. Тут не могло быть уступок. На этом стоял Джапаридзе. Он напомнил меньшевикам и эсерам о коллективном договоре, заключенном в декабре 1904 года. Тогда они тоже призывали рабочих согласиться на требования нефтепромышленников, мол, «надо создать гармонию взглядов и добрые отношения между рабочими и предпринимателями, а не обострять их. Просить, а не требовать!..». Теперь повторялось то же самое.

Алеша между тем писал в газете «Бакинский рабочий»: «Господа промышленники объявили войну. Самые минимальные требования рабочих не удовлетворены… Капиталисты ссылаются на законы „министра-социалиста“ Скобелева, но пусть знают промышленники, что, кто бы ни подтвердил отныне знаменитый „Скобелевский закон“, никогда бакинские рабочие в этом вопросе не уступят… Налицо новый этап Великой русской революции: рабочий класс вновь становится во главе нашей революции».

Переговоры зашли в тупик, и Скобелев уехал из Баку, как говорится, не солоно хлебавши. А коллективный договор не был заключен, пока не совершилось величайшее в истории событие, пока народ не взял власть в свои руки.

Весть о свержении Временного правительства, об октябрьском перевороте в Петрограде сразу же долетает до Баку. Как набатный звон прогремела она!

Радость охватила не только руководителей бакинских большевиков, но и весь пролетариат. Толпы людей высыпали на улицы, люди сияли улыбками, обнимали друг друга. Повсюду возникали стихийные митинги, демонстрации, появились лозунги: «Вся власть Советам!», «Да здравствует социалистическая революция!»

Степан Шаумян, Алеша Джапаридзе, Иван Феолетов, Мешади Азизбеков и многие другие товарищи эти два дня постоянно находились с народом, выступали на митингах.

27 октября созывается конференция расширенного Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов с участием членов промысловых и заводских комиссий, полковых, ротных и корабельных комитетов. С докладом об Октябрьской революции выступает Джапаридзе. «Докладчик доказывает, что петроградские события явились необходимыми для спасения революции, — писала на другой день местная газета. — Нужно и в Баку добиваться, чтобы вся власть перешла к Советам. Докладчик находит, что начинается новая революция, революция в мировом масштабе».