Альфа и Альфа (СИ)

Его слова окатили ледяным холодом. Пришло чёткое осознание, что даже если меня спасут, то пройдёт время, и за этот срок я полностью во власти моих похитителей.

Так потянулись дни моего пленения. Я была заперта в комнате, меня кормили три раза в день, хотя кусок в горло не лез. На нервной почве я стала очень раздражительной и плаксивой. Накатило отчаяние. Время шло, а меня никто не находил. На третей неделе своего пленения я просто лежала, уткнувшись в стену, и не вставала. Сил не было. Мои охранники тоже стали раздражительными и часто жутко ругались, то и дело доходя до мордобоя. Я прислушивалась, пытаясь узнать хоть что-то новое. Но, как я поняла, они были лишь исполнителями, мелкими шавками, которых наняли вслепую. Никто не знал имени заказчика.

Тень приходил за всё это время только дважды: когда я полностью перестала есть, и когда хотела перерезать себе вены, наивно рассчитывая, что тогда им придётся отвезти меня в больницу. Второй раз он пришёл не один. Его спутника называли Боссом, хотя я видела, что он во всём слушает Тень. Они вдвоём зашили мне рану на руке и, хоть я была жутко ослабленной, я помню, как Тень ласково гладил меня по голове. И снова это чувство спокойствия рядом с ним, чувство, что я оживаю, как если бы он делился со мной силой. Но такого же быть не может. Такое возможно только у истинных пар. А у меня есть Дерек…

Когда я очнулась, то поняла, что прежних моих охранников больше нет. Меня окружали трое мужчин, которые держали себя со мной достаточно приветливо и вежливо. Не было больше сальных шуточек, щипков за задницу. Никто не вламывался ко мне в комнату, где я сплю, но при этом меня не оставляли одну. Кто-то всё время находился рядом. Такие перемены до шарга пугали. Если сравнивать первых моих тюремщиков со вторыми, то можно сказать, что первые были бандитами, а вторые больше походили на военных.

Прошло почти два месяца моего заключения. Всю последнюю неделю чувствовалось, что что-то должно произойти. Как предвестник грядущих изменений, среди ночи появился Босс. Зажал рот рукой так, чтобы я не закричала, и прошипел:

—  Тихо. Наверное, ты при рождении вытянула лотерейный билет у Белой Волчицы. И это спасет твою омежью жизнь. Но если ты всё испортишь, то я придушу тебя собственными руками. Быстро одевайся. Я отвезу тебя домой.

Сердце в моей груди забилось так часто и громко, что мне казалось, что его стук слышат все. Поспешно натянула на себя обувь, стараясь собраться и мыслями, и духом. Я не понимала причин, почему меня отпускают, да и до конца не верила, но делала так, как мне говорят. Когда мы проходили общий зал, там, где были охранники, то я увидела на полу тело девушки, похожей на меня, и какого-то мужчины. На нас с Боссом не смотрели. Охранники были заняты какими-то приготовлениями, кто-то чистил оружие, кто-то натачивал армейский нож.

Свежий воздух после двухмесячного заточения пьянил. Ломило всё тело. Внизу живота неприятно тянуло. Но я поспешно шла за Боссом. Он усадил меня на переднее сидение и пристегнул ремнём.

— Ты не должна видеть моего лица, — сказав это, он зажал мне рот и нос вонючей тряпицей, и я, глубоко вдохнув, провалилась в темноту.

Темнота была моим спасением, но она не хотела меня удерживать и выталкивала к свету. Веки тяжело поднимались, белый свет слепил, и из-за него слезились глаза. С тихим стоном отвернула голову от раздражителя. Меня тут же тронули за руку — щупали пульс. Обоняние уловило запахи, присущие больнице. С трудом концентрируя внимание на том, кто держал меня за руку, прошептала:

— Где я?

— В больнице Санта-Морис.

— Я хочу домой, — слова давались с трудом. И мысли уплывали.

— Вам придётся задержаться. У вас угроза выкидыша, — ответил доктор на моё блеяние. Его слова никак не обретали смысл, оставаясь просто набором звуков. Я таращилась на него и не понимала, о чём он говорит. — Ваш организм слишком ослаблен. Не знаю, зачем вы это делали, но подумали хотя бы о ребёнке, — врач строго отчитывал меня. А я плыла в сером тумане из обрывочных мыслей и никак не могла вычленить для себя что-то важное. И что мне делать дальше, тоже не понимала. Хотелось одного — уснуть, и я поддалась, закрыла глаза и уснула.

Когда я проснулась в следующий раз, то чувствовала себя гораздо лучше. Сразу же вспомнила, где я и что я беременна. В вене торчала игла от капельницы, и я, не задумываясь, её вытянула. С усилием поднялась на ноги и отправилась искать телефон, чтобы позвонить отцу.