Альфа и Альфа (СИ)

Радость погасла, словно задули огонёк. Но решительность осталась. Раз мне можно вставать, то я могу поехать к Дереку. Только у меня не было ни документов, ни денег.

— Я хочу позвонить. Можно? — в голове крутилось одно — Дерек должен узнать, где я. И тогда всё встанет на свои места. И тогда он будет заботится обо мне, как заботился отец. И тогда он узнает, что у нас будет ребенок. Он, конечно же, будет счастлив!

— Не проблема. На ресепшене есть аппарат.

Повторять дважды не было нужды, я поднялась, всё также опираясь на руку Джорджа Стайла, и с его помощью дошла до телефона. Отпускать мужчину не хотелось. Его присутствие давало какую-то уверенность и чувство защищённости. И это было странным. Мне казалось, что когда-то я что-то подобное уже чувствовала, но не понимала, когда именно. Я выпустила его руку только тогда, когда стала набирать номер Дерека. Три гудка и женский омежий голос спросил: «Да?». Я резко нажала отбой. Ошиблась номером при наборе? Успокоив себя, снова набрала, внимательно следя, чтобы все цифры нажимались правильно. И снова женский голос спросил, чуть раздраженно, но теперь я знала, кто мне отвечает: «Я вас слушаю».

— Пати? — с  губ сорвался хриплый выдох.

На том конце провода некоторое время молчали, а потом моя «лучшая» подруга заговорила:

— Что вам нужно? Прекратите названивать моему жениху! Если у меня на нервной почве случится выкидыш, то Дерек задушит вас голыми руками! Если ещё раз позвоните, то, клянусь, Клан Андервудов от вас и мокрого места не оставит.

Это было больно, почти смертельно. На фоне послышался голос Дерека, который издалека обращался с вопросом: «Патриция, кто звонил?»

— Ошиблись номером, милый, — проворковала моя бывшая лучшая подруга моему бывшему возлюбленному.

Гудки в телефоне набатом отдавали в голове. Сколько я так стояла, судорожно сжимая телефонную трубку, — не знаю. Пока Джордж насильно не отобрал её. Я была раздавлена и потеряна, отчаяние — это страшное чувство, когда от безысходности начинаешь думать о смерти, как о спасении. Ничего и никого вокруг не замечала и просто брела широким коридором больницы. Шаг за шагом, в полном вакууме, не видя и не слыша. Пока в какой-то момент меня не вернула в реальность острая боль. Правая щека горела от сильной пощёчины. Удивлённо хлопая глазами, посмотрела на злого Джорджа и расплакалась громко, навзрыд, ощущая его ярость и злость, которые пугали до шарга. Все чувства перемешались: страх, обида, горечь потери, и я потерялась в них, как маленькая. Что меня вернуло назад? Тёплые объятия и тонкий аромат, родной и самый лучший. С трудом соображая, где находится источник аромата, ещё крепче прижалась, елозя мокрым носом по шее, от который исходил притягательный запах. Понимание происходящего оглушило. Так может пахнуть только моя пара, и сейчас она рядом. Джордж крепко обнимал меня и спокойно гладил тёплой широкой рукой по спине. Наши взгляды встретились, и столько в его взгляде было нежности, что я на миг забыла, в каком дерьме оказалась.

Поверить в то, что в какой-то муниципальной больнице, пережив все ужасы последних месяцев и новость о смерти отца, предательство Дерека и подлость Патриции, я повстречаю свою пару, было сродни сказке. Или всё же Белая Волчица дала мне ещё один шанс на счастье?

Джордж оказался любящим и очень заботливым. Моё здоровье и душевное спокойствие стало для него приоритетом. Не задумываясь, он в тот же день бросил работу и увёз меня на мыс Надежды, где жил его отец. Познакомил со своим братом — Мартином, галантным и умным оборотнем. Порой на несколько дней дом наполнялся их друзьями. Такими разными, но чувствовалось, что друг для друга они много значат.

Свежий морской воздух и покой тех мест достаточно быстро поставили меня на ноги. Окруженная лаской и вниманием, я почти полностью отошла от пережитого ужаса. Джордж был идеален во всём. Он отдавал, но ничего не просил взамен. Даже откровенных поцелуев у нас не было. Только лёгкие робкие прикосновения. И на тот момент меня беспокоило только одно — я беременна от другого оборотня. Только с этим я связывала то, что он не спешит делать мне предложение. Порой он пропадал на несколько дней, и тогда я тосковала и жутко его ревновала. Мне представлялось, как он ищет в объятиях других то, что я не могла ему дать. Что он оставит меня, променяв на какую-нибудь Патрицию, и тогда я уходила на берег и плакала, моля Белую Волчицу о невозможном. Мои молитвы были услышаны. В начале лета Джордж сделал мне предложение на том же берегу, где я пролила столько слёз. И, главное, он сказал, что мой ребёнок отныне и навсегда станет нашим ребенком, и что никто не посмеет в этом усомниться. Моя белая полоса наконец-то наступила».