Альфа и Альфа (СИ)

Послание на этих словах заканчивалось. Но не записи. Хотя они и были нерегулярными, но благодаря им я узнавала о событиях, которые имели большое значение для нашей семьи. Я пролистывала страницу за страницей, словно читая хроники своей жизни. И всегда Джордж упоминался только как любимый муж. Я уж хотела было захлопнуть дневник и отложить на потом, но вспомнила, ради чего, собственно говоря, его разыскивала. Логично было бы заглянуть в последние записи, что я и сделала.

Последняя страница была изорвана, словно мама в сердцах, с силой нажимая на грифель, вывела фразы: «Джордж меня предал! Вся моя жизнь — обман!»Я провела пальцем по выпуклым строчкам, медленно прокручивая в голове прочитанное. Мне было одновременно и грустно, и чуточку смешно. Моя мама, хоть и старше меня в два раза, отличается доверчивостью и порой слишком наивна. Неужели ей понадобилось двадцать пять лет, чтобы понять, кто есть кто? Инфантильность присуща омегам, и получается, что и у мамы эта черта ярко выражена.

Свободное время закончилось. Ещё будет возможность внимательно перечитатьдневник, хотя картинка и так вырисовывалась достаточно понятная. Несколько белых пятен оставалось, но ответ я хотела получить от Дерека. Как часто бывает — не вовремя услышанное слово или действие, вырванное из контекста, искажает суть так, что чёрное кажется белым и наоборот. Вот и сейчас чувствовался какой-то подвох в треугольнике отношений «Алисия – Дерек – Патриция». Стоит напрямую спросить у отца, а не гадать. С таким решением и поднялась с кресла, спрятала дневник под подушкой и, потягиваясь всем телом, отправилась в сад. Обходить дом не хотелось, поэтому я просто открыла окно, намереваясь спрыгнуть вниз. Этаж был второй. Для оборотня спрыгнуть с пятиметровой высоты — не проблема. Но прежде надела тонкий эластичный комбинезон, который во время оборота менял свои свойства и становился практически невидимым.

На улице было хорошо. Свежий прохладный ночной воздух взбодрил. И я пантерой потрусила в парк, как и советовал отец. Бегала я недолго. Остро ощутилось присутствие другого оборотня-самца. На тропинку скользнула тень. Я обернулась человеком и остановилась, глядя на ягуара необыкновенной дымчатой окраски. Угрозы от него не исходило, и запах был родным, привычным. Зверь обернулся Джорджем.Мужчина приблизился ко мне.

— Мы переживали, — глухо произнёс он и поднял руку, словно хотел погладить, но одёрнул себя и, сжав поднятую руку в кулак, опустил её.

Минутная неловкость между нами и я шагнула к немунавстречу.

— Я никогда не видела твоего зверя, — почему-то сказала обэтомвслух. Хотя, на самом деле, была шокирована другим. Мой папа-омега оказался альфой!Сильным и опасным. — Но как? Ты — альфа?

— Также, как и ты. Актефакт, маскирующий силу. Семья омег не будет привлекать чужое внимание, — в этом была бесспорная логика и я кивнула, принимая его пояснение. — А зверь… если бы ты его увидела, то сталабы задавать вопросы. Ты всегда отличалась любознательностью и умом.

И в этом он был прав. Кто, как не он, знал менялучше всех. Джордж снова дёрнулся с желанием дотронуться, но сдержался. В свете полной луны было видно, как он хмурится. Такой родной и знакомый. Мне самой хотелось его обнять, но я медлила — мешали недоговорённости.

— Как там мама? — напряжённо спросила, стараясь уловить его эмоции. С ним мне всегда это плохо удавалось, а сейчас я его чувствовала. Видимо,раньше артефактэкранировал.

— Обижается, — тяжело вздохнул он и прошёлся рукой по короткому ёжику волос. — Она сейчас у дедушки на мысе.

— Хм, есть, за что, — посмотрела прямо ему в глаза и тихо проговорила, внимательно следя за его мимикой: — Я знаю, кто ты, — уголки губ Джорджа дёрнулись в мимолётной улыбке. А я продолжила: — Ты —Тень. А дядя, — по привычке назвала Мартина «дядей», — он Босс? Хотя, что-то мне подсказывает, что из вас двоих  босс — это ты.

— Это лишние знания, Александра, — серьёзно сказал он, не подтверждая и не отрицая. — Ты многое успела разузнать. Хотя, я предпочел бы, чтобы всё оставалось, как прежде, в тайне.

— Как прежде? — вспылила и пошла в наступление. Мой указательный палец ткнулся ему в грудь. — Двадцать пять лет мне пришлось скрываться. Вы сознательно обманывали меня. Заставляли быть то омегой, то бетой. Я лишилась отца из-за ваших пряток-убегалок. Ты знаешь, как мне было сложно?! Мой первый оборот, сила, которой было слишком много, отсутствие личной жизни, как у нормальных подростков, и страх разоблачения.