Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

— Позволь мне резюмировать все, что я только что услышала, — глубокомысленно произнесла Гвин, наклонившись чуть вперед, соединив кончики пальцев и продолжая острым, как иголка, взглядом колоть мое лицо. — Вы сговорились у меня за спиной и хотели без моего ведома вывести моих ребят наружу, потому что опасаетесь мести Церкви после того, как весь мир узнает тайну, которую мы хранили много веков. Меркурио втайне от меня пошел на сделку с церковниками и переманил на свою сторону несколько десятков идиотов, которые согласились поверить твоим байкам, но ты понятия не имеешь, где они сейчас.

— Да, в общем и целом, — поразмыслив, подтвердила я. — После случая с Анни мы поняли, что медлить не стоит.

— Поразительно, с какой наглостью ты говоришь мне об этом, — подняла брови она, и в ее голосе мне в самом деле почудилось некое изумление. Впрочем, скорее моей глупостью, чем храбростью. — Ты хоть понимаешь, что вы натворили? Какой опасности подвергаете всех этих бестий?

— Не хочу снимать с себя ответственность, но это была идея Меркурио, я лишь ему помогла, — пожала плечами я.

— Не хочешь снимать с себя ответственность? — неприятно рассмеялась омега, чуть склонив голову, отчего тени от приглушенного света настольной лампы чернильными пятнами легли на ее бледные щеки. — Если бы не ты, этого бы вообще не случилось. Как думаешь, с какого перепуга Анни вдруг кинулась в объятия к церковникам? Уж не потому ли, что тебе пришла в голову гениальная идея о возможности сотрудничества с ними?

— Мы сотрудничаем не с Церковью, а с тем, кто хочет перемен в ней так же сильно, как и вы, — возразила я. — Я доверяю ему, как самой себе, и могу гарантировать, что он…

Она не дала мне договорить. Расстегнула пуговицу на манжете своего платья, а потом резко закатала рукав, обнажая левое предплечье. От увиденного мне на несколько секунд стало дурно, хотя я однажды уже видела нечто подобное — в самом начале, когда мы с Йоном только обменялись метками. Она походила на шрам от ожога, бугристая, вздувшаяся, тонкими лучиками треснувшей кожи расползавшаяся по всей руке.

— Вот что происходит, когда доверяешь им, — отрывисто произнесла Гвин. — Хочешь расскажу тебе о том, на что это похоже, когда твоего твой альфа медленно умирает и ты чувствуешь себя так, будто умираешь вместе с ним?

— Не надо, — мотнула головой я, усилием воли заставив себя не отводить взгляд. — Я знаю о том, что случилось с Алонсо. И мне жаль. Но не все церковники плохие. Некоторые из них на стороне добра.

— Расскажи об этом Анни, — отрезала она. — Расскажи тем, кто еще попадется в лапы Церкви из-за того, к чему вы ее подтолкнули.

— Мы ни к чему ее не подталкивали, — не согласилась я. — Это был ее выбор. И это твои караульные не уследили за ней и ее альфой, когда те решили удрать ни свет ни заря. Я не была согласна с планом Меркурио держать тебя в неведении, но он убедил меня, что ты ни за что никого не отпустишь. Он был прав?

Спорить с ней было сложно — все равно что сопротивляться огромному валуну, что скатывается на тебя с горы. Я чувствовала себя мышью в лапах голодной кошки — мышью, которая тщетно тянет время в наивной надежде, что хищник передумает откусывать ей голову.

— Здесь мы в безопасности, — развела руками глава Общества. — У нас есть запасы еды и воды на несколько месяцев. Есть подробные карты всех туннелей. Даже если Церковь пришла бы за нами, у нас куда больше шансов отразить ее нападение здесь, чем снаружи. Ты просто не понимаешь, что вы натворили. Те, кто прожил здесь всю сознательную жизнь, не смогут адаптироваться к жизни на поверхности. Все равно что выпустить волка, выросшего в зоопарке, в дикую природу. Он там просто умрет от голода.

— Я так не думаю, — возразила я. — По меньшей мере, половина из вас изначально пришли с поверхности, ведомые своими вторыми половинками. Но и другие готовились к жизни наверху — хотя бы для того, чтобы эти самые половинки отыскать, когда придет время. Каждый из твоих подчиненных с детства живет мечтой о том, как однажды окажется снаружи. И да, им будет трудно поначалу, но они привыкнут куда быстрее, чем ты думаешь.

— Не тебе рассуждать об этом, Хана Росс! — повысила голос Гвин, и я поняла, что мои слова задели что-то внутри нее. — Ты не имеешь никакого представления о том, что значит быть членом Общества! Быть хранителем истины, которая без тебя бы много веков назад бы уже канула в лету. Ты не понимаешь, какая это ответственность! И что иногда мы не можем просто руководствоваться своими эгоистичными желаниями, выбирая свою судьбу. Мой муж умер за Общество, защищая его тайны, а ты вдруг решила, что имеешь право уничтожить его наследие? — Она поднялась на ноги, возвышаясь надо мной с другой стороны стола, дрожащая от ярости, похожая на оголодавшую фурию, готовую вцепиться мне в глотку.