Альфа Ориона. Миссия «Венера»

Отделение спускаемых аппаратов началось в полдень по бортовому компьютеру. В космосе часы в привычном для Земли представлении потеряли свою актуальность. День и ночь больше не сменяли друг друга. Строгий учет времени здесь приобрел новый смысл: успех экспедиции зависел от точности расчетов и своевременности действий экипажа.

Для высадки на Венеру подготовили два спускаемых аппарата: посадочный модуль и дирижабль, запускаемый в атмосферу. Названия им дали незатейливые – «Венера 1» и «Венера 2». Корабли, разработанные по одному проекту, внешне как две капли воды походили друг на друга. Изначально и оснащение у них было похожее. Каждую из «Венер» оборудовали несколькими двигателями, устроенными по-разному и предназначенными для разных целей. Плазменные – для маневрирования в космическом пространстве; основные реактивные – для возвращения на орбиту; аварийные, тоже реактивные, – на случай внештатных ситуаций; электромоторы, колеса и воздушные винты – для перемещения по поверхности и в атмосфере. На обе «Венеры» установили миниатюрные ядерные реакторы. Они должны были обеспечить спускаемые аппараты энергией. Воздушные оболочки для полета в режиме дирижабля тоже имелись на двух кораблях. Только «Венера 1», в отличие от «Венеры 2», не планировала пользоваться своей до конца миссии. Ей этот элемент конструкции был нужен для воздушного старта[11] перед выходом на орбиту. Так, если верить Леше, экономилось топливо, а заодно и уменьшался вес корабля.

Кабины обеих «Венер» напоминали салоны бизнес-класса пассажирских самолетов: две пары просторных кресел с проходом посередине, туалетная комната, небольшое пространство для работы и отдыха. Переходные отсеки состояли из арок дезинфекции и атмосферных шлюзов.

Устройство спускаемых аппаратов немного отличалось в деталях, причем большинство изменений внесли уже на борту «Альфа Ориона». У «Венеры 2», например, сняли колеса и посадочные опоры. Опускаться на поверхность дирижабль не планировал, а свободное место было нужно для научного оборудования…

Мишка стоял у иллюминатора и смотрел на отливающую золотом планету. Он успел привыкнуть к постоянному вращению корабля: голова больше не кружилась, не было и приступов тошноты.

Первой стартовала «Венера 1». Она направилась в северное полушарие. Управлял посадочным модулем Леша. С ним летели Никита, Валик и Дима. Миссию решили начать в горах Максвелла. Подумав об этом, Мишка невольно улыбнулся. Он вспомнил, как на одном из совещаний Настя, театрально раскинув руки, вдруг заявила:

– Неужели все эти годы мы зря боролись за равноправие женщин в обществе Квадрантиды? Сегодня мы снова оказались во власти мужского шовинизма[12]! Сперва они не пустили нас на поверхность. Теперь выбрали для посадки горы Максвелла. А ведь на Венере это место единственное названо мужским именем.

– Да-да, – отозвался Никита. – А через пятнадцать лет мы восстановим патриархат во всех уголках Солнечной системы.

В действительности оба, безусловно, знали: место посадки выбрано не случайно. Температура на Венере около пятисот градусов, давление почти в сто раз больше, чем на Земле. Горы Максвелла – самые высокие на планете. Там условия мягче, хотя и они далеки от комфортных.

Мишка смотрел в иллюминатор. Спускаемый аппарат все глубже погружался в «океан» углекислого газа, пока не скрылся из виду.

* * *

Момент входа в атмосферу Леша почувствовал сразу. Еще секунду назад он наслаждался невесомостью, и, казалось, нет такой силы, которая сможет остановить их корабль, но уже в следующее мгновение будто невидимой рукой его мягко прижало к креслу. Перегрузка стала нарастать. Было трудно дышать и говорить. Сильная вибрация наводила на мысли о том, что посадочный модуль не выдержит и разрушится в атмосфере. А потом… Резкий рывок – над «Венерой 1» раскрылся парашют.

Через полтора часа запустился электромотор. Парашют отсоединился, разошлись створки теплового щита. Несущий винт сделал спускаемый аппарат похожим на вертолет, хотя мягкостью хода он напоминал скорее подводную лодку.

Летели молча, то ли в ожидании, то ли в предвкушении. Полет в режиме автопилота проходил на высоте около одиннадцати километров и продолжался два с половиной часа. Ощущения были странные: словно плывешь в море, скользишь по ленивым волнам. Казалось, стоит взглянуть в иллюминатор, и увидишь под собой бирюзовую водную гладь. А вместо этого и снизу, и сверху все было желто-оранжевым. Плотный туман отступил, но рассеянный красный свет, проникающий сквозь многокилометровый слой облаков, поверхность освещал слабо. С такой высоты просматривались лишь самые крупные формы: обширные равнины, плоские горы, похожие на блины, замысловатые узорчатые разломы…