Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля

Зной безумствует, жжёт который день.
И ни дождика, и ни тени,
Ночью кажется – расцветёт сирень,
Утром выглянешь – нет сирени.

И ничьей нельзя отыскать вины,

Как ни мучишься – нет ответа,
Несмотря на то, что конец весны,
Завтра первое, завтра лето.

Снова год прошёл. Ах, какой был год!

Сколько предавших и умерших,
Будто дьявол взял землю в оборот,
Как лазутчиков брали в СМЕРШЕ.

А вокруг палит зной который день.

И ни дождика, и ни тени.
Ночью кажется – расцветёт сирень,
Утром выглянешь – нет сирени.

Лишь вороний гай – и о чем шумят,

Если встретятся даже двое:
Или молятся богу невпопад?
Иль скандалят у водопоя?

Впрочем, и у нас радость впопыхах,

Да не радость, а отголосок,
Весть из прошлого о других годах,
Что глядят на нас с чёрных досок.

Не поэтому ли который день

И ни дождика, и ни тени.
Ночью кажется – расцветёт сирень,
Утром выглянешь – нет сирени.

И

«И покуда гром не грянет…»

И покуда гром не грянет
Неизбежный, страшный, тот,
Кто в глаза мои заглянет,
Дорогою назовёт?

Ты ушёл, не обернувшись,

Как всегда ломая бровь,
Мой кумир ночей минувших,
Неизбывная любовь.

Чем тебя я обделила,

Что тебе не додала,
Родненький, хороший, милый,
Сердце выжегший дотла.

А ведь ты меня с собою

Уносил в такую высь,
Где мы клятвой гробовою,
Вечной жизнью поклялись.

Побожились словом сладким

Быть, как крылья соловья,
Нас венчавшего украдкой
У тенистого ручья.

Так скажи же, что случилось,

Всё исправлю, лишь бы знать,
Чтобы грозный гнев на милость
Смог ко мне ты поменять,

Иль яснее и доступней

Станет сердцу моему:
Почему клятвопреступник
Мне достался, почему.

И покуда гром не грянет,

Неизбежный, страшный тот,
Кто теперь в глаза заглянет,
Дорогою назовёт?

«Иван-чай отцвёл, иссеклась пыльца…»

Иван-чай отцвёл, иссеклась пыльца
В силу замысла изначального:
На руке твоей нет давно кольца
От меня тебе обручального.

Хоть уже бела голова в висках,

Между рёбер бес рвёт и мечется,
Каково лежать одному впотьмах
Без подруги и без советчицы?

Если некому разбудить-согреть,

Перекинуться словом лакомым,
Значит, испытать мне, что было, впредь
Не удастся больше по-всякому.

Поменялась жизнь, как змеи покров,

Но не постройнеть и не вырасти:
Осень за окном, гиблый дым костров,
Вязкий холодок пьяной сырости.

Вот и видится поутру подчас:

Для меня, тобой обойдённого,
Каждый божий день, как последний час
Без вины на смерть осуждённого.

Что опять один, далеко в глуши

Исстрадавшийся, покалеченный
Словом каверзным, бившим в центр души,
Словно катанною картечиной.

Выпал жребий мне этот невзначай

Или было так и загадано:
Иссеклась пыльца, высох иван-чай
И среди ночи тянет ладаном.