Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

В то время я и думать не мог об условиях, в которых я буду ждать его на этом ужасном алтаре.

Глава IV. Жертвоприношение

К тому времени, когда мы спустились с горы и добрались до города, наступил полдень, и, зайдя в свою комнату, я был рад найти отличную еду. Закончив есть, я бросился в гамак и, несмотря на нехватку спичек и табака, позволил себе покурить. Затем, почувствовав сонливость, я снял куртку, положил ее на пол рядом с гамаком и закрыл глаза.

Я проснулся отдохнувшим и потянулся за курткой только для того, чтобы выпрыгнуть из гамака с тревожным криком. Куртка исчезла! Я быстро обыскал комнату, думая, что Зип мог положить одежду в другое место, пока я спал, но везде было пусто. Зипа нигде не было видно, и даже коврик, на котором подавали еду, был убран.

Хорошенькое дельце! В моей куртке были мои спички, трубка, табак, карманный нож и носовой платок. Без нее я был потерян, беспомощен и неспособен поддерживать престиж своего положения. Смерть или что похуже нависла надо мной. Моя жизнь зависела от возвращения моей драгоценной одежды и ее содержимого. Кто мог ее взять? Какую цель преследовали? И мгновенно догадка блеснула у меня в голове. Это был тот негодяй первосвященник. Он видел, как я доставал трубку, табак и спички из кармана куртки. Он пристально наблюдал за мной, возможно, даже не сводил с меня глаз через какое-то потайное окно или отверстие, увидел, как я снимаю одежду, и, пока я спал, схватил ее. Или, возможно, он приказал Зипу взять ее для него. Как именно все произошло не имело большого значения, потому что, если бы она была в его распоряжении, я был бы в его власти. Он мог приказать мне закурить, а когда я не смогу этого сделать, он мог сам совершить чудо и объявить меня самозванцем. Моей единственной надеждой было вернуть свое имущество честным или нечестным путем, и, зная, что каждая секунда промедления делает меня все более уязвимым, я бросился к лестнице и через крыши помчался в тронный зал.

Когда я начал спускаться, снизу донеслись звуки шипящего языка возбужденных тонов, и когда моя голова оказалась ниже уровня крыши, мое сердце упало. Темный воздух в комнате был тяжелым от табачного дыма!

В следующее мгновение мои ноги выдернули из-под меня, меня схватили, повалили на пол и, прежде чем я смог нанести удар или подняться, я был связан по рукам и ногам. Ошеломленный, испуганный и беспомощный, я огляделся. Меня окружала дюжина отвратительных карликов. По бокам комнаты собрались толпы людей, а на троне сидел священник, выпуская огромные клубы дыма из моей трубки, со злобной ухмылкой на своем уродливом лице и абсолютно наслаждаясь самим собой, в то время как рядом с ним король кашлял и чихал и выглядел очень несчастным.

Я оценил ситуацию с первого взгляда. Затем меня схватили и грубо потащили к трону. Я полностью осознал, что моя судьба решена. Я больше не был сверхъестественным существом, которого нужно бояться и обожать – обращение со мной доказывало это, – а просто заключенным, обычным смертным. Как ни странно, однако, я больше не боялся. Мои первые страхи уступили место гневу, и я бушевал, кипел и молился, чтобы ухмыляющийся дьявол передо мной был поражен всеми мучительными болезнями, которые обычно сопровождают первую затяжку новичка.

Но, по-видимому, он был невосприимчив к эффектам табакокурения, и как только меня подтащили к трону, он встал и, указав на меня, обратился к толпе перед ним. То, что он обвинял меня в самозванстве и в то же время чрезвычайно превозносил свою собственную значимость, было очевидно по его тону, жестам и выражению его черного лица. Более того, у него была еще один козырь для игры. Указывая вверх, размахивая рукой и весьма похвально имитируя выхлопные газы самолета, он что-то горячо говорил, а затем указал на человека, который присел на возвышении.

Сначала я не мог понять, что он имел в виду, а затем, когда дрожащее существо рядом с троном испуганно заговорило и оживленно зажестикулировало, я понял, что это был тот парень, с которым я столкнулся по прибытии. Он проболтался и сообщил старому пугалу, священнику, что я прибыл через туннель, а не с неба.

Теперь я был уверен, что моя судьба решена. Но я ничего не мог ни сделать, ни сказать. Был один шанс на миллион, что меня могут вывести из долины и выпустить в туннель, но даже это не дало бы мне утешения, потому что я знал, что ужасная верная смерть ждет меня на склоне, покрытом дьявольскими деревьями-людоедами.