Альфонс нечаянно нагрянет

– Ты ж сама только сегодня говорила, что у меня хорошая, миниатюрная фигура!

– Мне стыдно признаться, но я часто тебе лгу… – горестно опустила глаза Василиса. – Люся, да! Я лгу! Но не всегда, а только когда говорю тебе комплименты, не подумай дурного!

Вероятно, у подруг назрел бы скандал или Люся бы опять разразилась диким ревом, но их отвлек грохот. Финли нашел «дичь» – электрическую вилку от утюга, долго таился, крутил толстым задом и наконец прыгнул. Тут же за ним сиганул Малыш, который ждал, когда кот начнет играть. Естественно, гладильная доска не выдержала туши огромной псины, рухнула вместе с утюгом. Утюг приземлился на Васину комбинацию, которой можно было справлять полувековой юбилей, но дама старательно берегла дорогие кружева!

Люся с криком кинулась к доске, Василиса к погибшей комбинации, которая быстренько съежилась под утюгом, и в доме, на радость животным, началось бурное движение. Угомонилось неспокойное семейство только после того, как по входной двери кто-то бесцеремонно задолбил.

На пороге, сверкая новенькими клеенчатыми ботинками, стоял Таракашин. Скинув невзрачное пальтишко на руки изумленной Василисе, он прошествовал на середину комнаты в обновках и театрально раскинул руки:

– Люсенька!! Горлинка моя! Лети скорее к своему горлу… горлину… Черт! В общем, выходи, птица моя, я для тебя припас замечательную весть!

Встретив гостя, Василиса, недолго думая, стряхнула с рук его пальто прямо в прихожей и даже не стала его журить за то, что он опять выставил ее горничной. Что и говорить – Васенька с Виктором Борисовичем друг друга чуточку ненавидели. Она не могла простить ему предательства своей подруги, а он не мог видеть ее, когда… Да он просто не мог ее видеть! Потому что всерьез подозревал, что, если бы не эта длинноносая баба, Люсенька уже давно вернулась бы к нему вместе с деньгами папаши. И потом, Василиса постоянно его обижала! Но сейчас она только прислонилась к косяку и терпеливо ждала, чем же порадует их Таракашин. Люся устанавливала на место доску, утюг и прятала Васину погибшую комбинацию под кровать до лучших времен.

– Люсия!!! – возопил бывший возлюбленный. – Я принес тебе приятную новость, беги скорее в мои объятия!

Люся настороженно уставилась на Таракашина. Ей как-то не очень верилось, что он добрый вестник.

– Ну? – набычилась она.

– Что «ну», любимая? – с превосходством хмыкнул тот. – Радуйся! Я купил себе новый костюм! И тебе не придется краснеть за своего мужа перед высокочтимыми гостями. Ну, смотри, как я?

На Таракашине дыбился горбом черный пиджак, а на клеенчатые ботинки обильными складками сваливались брюки того же колера.

– Хорош? – крутился биологический отец невесты. – И взял совсем недорого! На Никитина сразу возле остановки есть такой павильончик небольшой… Там все очень дешево! Тебе тоже можно что-нибудь присмотреть. И цветы в нем есть, я видел!! Вот черт, не посмотрел названия киоска…

– «В последний путь» называется, я знаю. Павильон ритуальных услуг, – спокойно пояснила Василиса. – Вам, Виктор Борисович, конечно, все равно, где наряжаться, только цветы я в нем брать не советую – там только венки.

Таракашин вытянул шею и окаменел.

– Ну, право, стоит ли волноваться? – пожала плечами Люся, глядя на него. – Этот костюмчик тебе когда-нибудь сгодится, все там будем…

– По-о-озволь! – шмыгнул носом Виктор Борисович. – Что значит – «когда-нибудь»?! А если мне на свадьбу идти не в чем?!

– Так не ходи, – опять не огорчилась Люся.

Зато огорчился Виктор Борисович. Он суетливо начал застегивать и расстегивать пуговицы у пиджака, пытался даже расстегнуть «молнию» на брюках, но вовремя спохватился. Потом уселся на диван, нервно подергал кадыком и простонал:

– Я не могу не прийти. Я всю жизнь к этому шел – к свадьбе!! И вообще! Люся, передай Ольге, что мне надо на бракосочетание… пять пригласительных. Да, пять! Значит, запиши! Мне, потом еще Волокушину Андрею Петровичу с супругой – это друг мой по гаражу, он уже сдал деньги на подарок. Дальше – Григорию…

Люся оторопела. Она еле-еле уговорила свою строптивую дочь отправиться в загс, и то с одним условием, что свадьба будет скромненькая, в кругу самых близких. Если Ольга узнает про отряд гаражных гостей, то в любой момент может фыркнуть и плюнуть на регистрацию! А этот уже собрал деньги со знакомых на подарок!

– Да как ты мог?! – распалилась мать невесты, а рука уже сама собой нашарила глиняную статуэтку. – Деньги он собрал! Подарок!

– Нет, Люся, деньги он и впрямь собрал – видишь же, костюмчик прикупил, – тоже уперла руки в боки Василиса. – А вот с подарком!.. Хотя, я думаю, они постараются, порепетируют со своими собутыльниками, и они наверняка исполнят песню «Шумел камыш»! В подарок невесте.

Таракашин примерно что-то подобное и придумал, однако обиженно выпучил глаза и потряс перед дамами длинным корявым пальцем:

– Не-е-ет! Почему это «камыш»? Мы хорошую исполним! Хором! Акапеллой! «В лу-у-у-унном сиянье снег серебри-и-и-ится, вдо-о-о-о-ль…»