Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Прозвучал оглушительный взрыв, однако он не дал желаемого для террористов результата. Царская семья запоздала. Они как раз собирались войти в столовую, когда на их глазах пол вздыбился, как при землетрясении, газовые лампы разбились, помещение заполнилось дымом и резким запахом серы. Александр II и его сыновья не получили ни единой царапины. Зато в караульном помещении этажом ниже царил хаос: море крови и оторванных конечностей. Город охватила паника. Скоро поползли слухи, что под всем центром города заложен динамит. Санкт-Петербург превратился в город террора.

В получасе ходьбы от Зимнего дворца проживал писатель Федор Достоевский. Время оппозиционных взглядов он уже оставил позади и стал скорее ортодоксальным сторонником царизма. В эти годы многочисленных покушений на жизнь императора он написал произведение, ставшее его последним романом, «Братья Карамазовы», которое многие считают вершиной творчества Достоевского. Через несколько дней после взрыва в Зимнем дворце в 1880 году он, по свидетельствам очевидцев, высказал в разговоре с другом идею превратить своего любимого персонажа Алешу Карамазова в революционного террориста. «И мой чистый Алеша убьет царя», – якобы заявил Достоевский³.

Новость о покушении потрясла Людвига. Правда, его огромный частный дом, похожий на дворец, находился на безопасном расстоянии от центра власти, но с динамитом в Санкт-Петербурге в первую очередь связывали его имя и ничье другое. Планы строительства динамитного завода в Санкт-Петербурге на время придется отложить, сообщил он брату Альфреду. Все это несмотря на то, что «всем и каждому известно: весь тот динамит, который обнаружили у революционеров, изготовлен подпольно… Глупость во всем остается нашим злейшим врагом»⁴.

Год спустя, 1 марта 1881 года, террористам удалось осуществить свой замысел. Народовольцы бросили бомбу в карету императора, проезжавшего по Санкт-Петербургу. Взрывом Александру II оторвало ноги. Его отнесли в Зимний дворец, где он скончался. Новым императором стал его сын, Александр III.

Драматическое развитие событий в Санкт-Петербурге вполне вписалось в мрачную закономерность. Альфред Нобель уже привык, что его нововведения, когда их вообще замечают, чаще критикуют, нежели хвалят. Иначе обстояли дела у его давнего друга и почти ровесника Адольфа Эрика Нурденшёльда. Весной 1880 года он чувствовал это особенно остро. Ранее, осенью 1879 года, Нурденшёльду после долгих приключений удалось пройти на парусном судне по Северному морскому пути. Выйдя в море на своем корабле Vega из Тромсё в Норвегии, он миновал всю Азию и вошел в Берингов пролив. На пути через Суэцкий канал обратно в Европу шведского полярного исследователя повсюду встречали как героя.

После королевского празднества в Лондоне Нурденшёльда и его капитана, лейтенанта Луиса Паландера, ожидали в апреле в Париже. «Так давайте же восславим Нурденшёльда, героя дня, первопроходца науки!» – так завершала свою статью перед его приездом газета Le Figaro.

Альфред Нобель поспешил отправить письмо. Не предпочтут ли путешественники его дом на авеню Малакофф унылому отелю? «Как тебе известно, я холостяк, так что здесь вы можете чувствовать себя столь же свободно, как на борту Vega. Небольшие комнаты и радушие – все, что я могу предложить; но лидеры культуры и знания всегда неприхотливы, а о том, что ты особенно скромен, я знаю из собственного опыта»⁵.

Нурденшёльд сошел с поезда на Северном вокзале Парижа 2 апреля 1880 года в семь утра. На плече у него висела подзорная труба, шляпу он держал в руке. Журналисты отметили расстегнутый жакет, незавязанный галстук и живой взгляд за позолоченной оправой очков. «Все в нем дышит энергией и жаждой деятельности», – писала Le Figaro.

Его встречал Альфред Нобель, а также целое собрание научных и прочих величин. Да, я планирую вернуться в Северный ледовитый океан. Нет, я не думаю, что можно добраться до Северного полюса, это мечта, не имеющая ничего общего с реальностью, заявил полярный исследователь прессе.

Толпа дружно скандировала «ура», когда Нурденшёльд, Паландер и Нобель уселись в ожидавшее их ландо Альфреда. Дома в тишине и покое на авеню Малакофф Альфред угостил их горячим шоколадом и предложил немного отдохнуть перед началом обширной торжественной программы. Она превзошла все ожидания. Четыре тысячи парижан скандировали «Да здравствует Швеция! Да здравствует Нурденшёльд!», когда полярного исследователя вечером того же дня награждали в здании Зимнего цирка золотой медалью за научные заслуги. На следующий день президент Жюль Греви – республиканец, сменивший годом ранее на этом посту монархиста Мак-Магона, – выделил целый час для беседы со шведским героем, капитаном Паландером и его другом Нобелем.